- Свет очей моих, как ты могла предположить, что я не мечтаю лицезреть тебя каждую секунду своей жизни?

Лейли вновь рассмеялась и поспешно ретировалась, помня, чем заканчиваются витиеватые речи мужа.

А вот Монтей изменился в лице, когда жена скрылась за дверью. Его глаза потемнели. И он размашисто подошел к креслу, но не присел в него – нет, он был зол.

- Обряд уже скоро, - напомнила она, - может, сразу перейдешь к сути разговора? Тем более я еще ничего не успела натворить за те три часа, что ты меня не видел.

- Сколько раз я тебе говорил не шпионить за гостями? - хмуро просил Монтей.

Азоль задумалась, посчитала в уме и выдала:

- Семь раз.

- Смешно? - не скрывая сарказма спросил Монтей и все же присел в кресло. - Тогда давай посмеемся вместе, так как принц попросил короля назначить тебя жрицей в столичный королевский храм.

Она нахмурилась, ей не было смешно. Она отступила от отца к зеркалу, положила деревянный гребень на столик и задумалась над прозвучавшими словами. Впрочем, тут и думать было не о чем, она давно мечтала о странствиях и не желала вместо приключений проводить обряды в обители Тьмы.

- Откажи ему, - просто сказала Азоль, подумав, что все же ошиблась в принце.

- На каком основании? - спросил темный жрец. - Наследный принц по закону имеет право потребовать от любой жрицы год службы… Не смотри так. Это устаревший закон, к нему давно никто не прибегал, но его никто и не отменял. Так что, после сегодняшнего ритуала, столица ждет тебя!

- А если я не хочу? - не скрывая недовольство, уточнила она. Вещи и амулеты с артефактами давно были собраны. И завтра – после обряда и праздника – она собиралась покинуть Шарикан с первыми лучами солнца. Плана наведаться в столицу, да задержаться там на целый год, у нее не было.

Монтей пожал безразлично плечами.

- Кажется, тебе не помешает изучить законы Шарикана, если ты задаешь такие вопросы. Через год я как раз и проверю твои успехи, когда навещу тебя в столице.

Темный жрец успел покинуть спальню дочери, когда услышал ругательства и проклятия, а затем звон разбитого стекла и зеркал. Ничего, решил он, его дочери давно надо было преподать урок, так что все сложилось более чем удачно. К тому же принц выглядел заинтересовано, когда спрашивал об Азоль.

«Мальчишка», - хмыкнул Монтей. Принц еще не знал, как трудно любить темных жриц. Да и не догадывается Карелан насколько дочери Тьмы свободолюбивы. Ставить рамки, вынуждать и принуждать их – глупая затея. Они выберутся из любой клетки и избавятся от оков. Но вот прощать, к сожалению, они не умели.

Азоль разгромила всю комнату, так что, когда она перенеслась на площадь, где собрались гости и члены клана, из ее ушей едва ли ни валил пар от злости. Гости в первых рядах отшатнулись от милого оскала, которым их наградила девушка, а родичи выставили магические щиты, зная характер молодой госпожи.

И только принц Карелан оставался невозмутим, восхищенно скользя взглядом по фигуре Азоль, укутанной в шелковый наряд. Хотя его отец – король Шарикана – едва ни последовал примеру родичей девушки, ведь он в отличие от сына, отсутствующего несколько лет в королевстве, тоже был наслышан о характере будущей темной жрицы. «Ох и аукнется Карелану идея взять девчонку в столицу… и храм жалко», - подумал король.

Азоль улыбнулась шире, не замечая клубившейся за ней темной дымки.

- Достаточно, моя девочка, - усмехнулся Мотей, взяв дочь за руку. - Месть – это блюдо, которое должно не только остыть, но и покрыться плесенью. А сразу мстят только глупцы.

- Предлагаешь мне мстить принцу за его законное требование? - тихо спросила она, бросив на Карелана беглый взгляд.