Сергей живо представил, как он заранее натягивает свою нить около скамейки, как прячется где-то поблизости, а затем в нужный момент дёргает за конец нити, перерезая злоумышленнику ноги ниже колен. Что-то уж больно кровавая картина получается! Да и не очень-то это надёжный способ!

Кажется, он всё-таки придумал, что надо сделать!

23.04.1996 12:05 – 12.06.1996 15:20 (31)

Старший следователь по особо опасным преступлениям, полковник Анисимов сидел за своим столом и тупо смотрел на видеокассету, которую ему протягивал Максимов.

– Что это такое?

– Анатолий Владимирович, это запись разговора, который у меня был незадолго до убийства Фейгельмана. Важные разговоры я стараюсь записывать. Посмотрите его, пожалуйста, и Вы многое поймёте.

– Хорошо, я посмотрю, когда будет возможность, – в кабинете полковника не было видеомагнитофона, и чтобы посмотреть плёнку, надо было идти к генералу, – А Вас я попрошу дать подписку о невыезде. Я Вам дам сейчас бланк.

– Извините, Анатолий Владимирович, вы действительно хотели бы поймать преступника и предотвратить убийство, если бы это было возможно?

– Вы в этом сомневаетесь?

– Тогда я Вам помогу в этом.

Полковник протянул руку за бланком, на секунду потеряв Максимова из виду, а когда поворачивался обратно, у него закружилась голова и даже потемнело в глазах. Это наваждение, правда, быстро прошло, но странное чувство осталось.

13.06.1996 13:15 – 26.04.1996 15:20 (32)

Голова была тяжёлой, как будто он спал за своим столом, а затем вдруг проснулся. Мир воспринимался по-другому, как будто что-то изменилось. Всё тело покалывало как будто иголочками. Освещение стало другим, предметы в кабинете как будто заняли другое положение, а главное, исчез его посетитель, Максимов. Только на столе лежала видеокассета и одинокий листок бумаги. На листке была нарисована какая-то схема и написано карандашом: «Завтра 27.04.1996, 18:47 Симферопольский бульвар, от Варшавки вторая скамейка справа. Не опоздайте и не спугните!» Теперь становилось понятно, что схема изображала ту самую скамейку. Непонятно было, кому была адресована эта старая апрельская записка и причём здесь Симферопольский бульвар? Если записка связана с убийством Фейгельмана, то дата, время и место совсем не те, что в протоколе. Тут взгляд старшего следователя остановился на настольном календаре, который показывал совсем уже несуразную дату – 26.04.1996. Наверно кто-то пошутил. Однако пора домой. Кассету можно посмотреть дома, если удастся отогнать Вовку от его мультиков. Впрочем, у Вовки сейчас каникулы, он отдыхает с бабушкой в Астрахани.

Анатолий Владимирович вышел из здания и почувствовал, как похолодало. Пока он дошёл до своей машины, он совсем продрог в своей летней рубашке с короткими рукавами. Было чувство, что на улице вовсе не июнь, а апрель. Да и зелень на деревьях выглядела как-то неубедительно, как будто ещё только начинала распускаться. Дома он пожаловался жене на необычный холод, на что услышал в ответ: «Ты бы ещё в шорты вырядился!»

А вот в комнате его ожидал сюрприз: Вовка занимал своё место на диване, очередной раз просматривая своих любимых «Тома и Джерри».

– Вовка! Ты как здесь оказался? Ты же у бабушки! Кто тебя привёз?

– Ну, Толя, ты совсем заработался! Ему ещё больше месяца в школе учиться до каникул!

– То есть как это – «больше месяца»? Я же сам его неделю назад отвозил в Астрахань!

Жена встревоженно посмотрела на своего мужа и потрогала его лоб.

– Толя, ты только успокойся! Может тебе врачу показаться? Ты, наверно, перенапрягся со своей чертовой работой. Попроси у начальства недельку за свой счёт. Съездим куда-нибудь, отдохнём. Нельзя же так над человеком измываться! Тогда и до лета уже можно будет дотянуть, всего-то чуть больше месяца осталось.