— Извините, - чувствую, как щеки начинают пылать. - Что я должна буду делать?

— Выполнять свои обязанности как мой личный секретарь. Работать придется много и сверхурочно. Я трудоголик и того же требую от своих подчиненных, ненавижу, когда отлынивают от работы. Если есть котики-собачки, рекомендую их пристроить в добрые руки, потому что будет много командировок. Загранник есть? – на меня пытливо смотрят. Я киваю. – Отлично. О личной жизни тоже придется позабыть.

— У вас ее тоже нет? – слово не воробей вылетит, не поймаешь. Я стискиваю зубы и зажмуриваюсь на мгновение. Открыв глаза, бормочу:

— Извините.

— Извиняю, - легко прощает меня Маратович. Грозовая туча прошла мимо меня. – Если документы все при себе, топай к кадровикам. Оформляйся и возвращайся на свое рабочее место. Анна тебе все объяснит, все покажет. Схватывай все на лету, времени осваиваться нет.

— Вы меня берете? – недоверчиво уточняю. Все как-то просто и невероятно сказочно с обещаниями. Где-то подвох. Вот только где, я не могу понять.

— Беру. Сразу оформляйся. Испытательного срока не будет. Я думаю, ты умная девочка, справишься с возложенными на тебя обязанностями. Ведь так, Иванова? Справишься? – что-то в его вкрадчивом тоне меня настораживает, но времени об этом размышлять нет. Да и обещанная заработная плата очень заманчивая, чтобы отказываться.

— Справлюсь.

— Вот и славно, - Марат Тахирович утрачивает ко мне интерес, переключает свое драгоценное внимание на монитор. Я робко встаю и чуть ли не на цыпочках ретируюсь к двери, но меня внезапно окликают:

— Иванова!

— А? – я оборачиваюсь.

— Чай я не пью, поэтому осваивай кофемашину. И еще, - Шароев оглядывает меня с ног до головы. Будь я ближе, разглядела выражение, но, увы, лишь непроизвольно ощущаю мурашки, бегущие следом за его взглядом.

— В брюках на работу не приходи. Только платья и юбки. Ясно?

— Ага, - киваю головой как китайский болванчик и выскальзываю из кабинета.

Замираю перед дверью и никак не успокоюсь. Сердце тарабанит в груди как ненормальное. Стресс невероятный. И мне придется его испытывать каждый день. Наверное, это своего рода плата за такую заманчивую зарплату. Я справлюсь. Я смогу!

В кадровом отделе меня встречают с любопытством. Это моментально напрягает. Я выдавливаю из себя вежливую улыбку и оглядываю присутствующих. Куда идти? Кому отдаться?

— Тебе ко мне, Марат Тахирович предупредил, - подает голос миловидная брюнетка с пронзительным взглядом. Да тут все сотрудницы женского пола как на подбор: симпатичные, ухоженные, наверняка самодостаточные.

— Как оперативно, - бубню себе под нос.

— И не говори, - вторит мне брюнетка. Я стыдливо опускаю глаза. Ну, как-то не по себе обсуждать начальника с другими сотрудниками. – Не напрягайся. Мы все просто любопытствуем, гадая, кто займет место секретаря Шароева. Ведь не каждая выдержит его характер.

— Характер? Самодур? – в ужасе округляю глаза. Только этого мне не хватало.

— В работе настоящий тиран, - неожиданно откровенничает со мной кадровик, не отвлекаясь от своей работы. Ее пальцы как у пианистки порхают над клавиатурой. Остальные присутствующие делают вид, что работают, но ушки на макушке навострили. Я двигаю стул ближе к столу и шепотом спрашиваю:

— А чего еще от него ждать? – мне важно знать о боссе все нюансы. Еще бы кто-то рассказал про слабости Шароева, на которых можно играть, манипулировать, вообще было бы шикарно.

— Хм, дай подумать, - брюнетка действительно задумывается. – Бабник. В его офисе постоянно крутятся первые красотки нашего города, словно приходят на отбор конкурса красоты. При этом все преследуют одну цель.