Выругавшись всеми доступными нецензурными словами из своего лексикона, Егор запустил пальцы в волосы, сел на корточки и начал раскачиваться. Монотонные движения на какое-то время дали успокаивающий эффект и возможность обдумать произошедшее. Здесь могло случиться что угодно: утечка газа, землетрясение, радиация… Возможность последнего Егор отрицать не стал, хотя объяснить этот вариант рационально не мог. Но, что бы ни произошло, почему это не коснулось Егора? Восстанавливая в памяти детали поездки, мужчина вспомнил наушники с тяжелым роком. Что, если они стали для Егора спасением? Возможно, была атака звуковыми волнами, которые чудесным образом не смогли пробиться сквозь вибрации тяжелой музыки. Вариантов случившегося, по предварительным подсчетам аналитика по первой специальности, были десятки, но разбираться в этом не было ни сил, ни времени. Нужно выбираться на поверхность. А нужно ли?

Закутавшись плотнее в пиджак и трясясь от озноба, Егор двинулся к широкой лестнице. Надпись над сводами платформы гласила, что выход ведет в город. Вот только что было там, за границей метро, мужчина не знал. Ступенька, вторая, третья. Волнение нарастало. Но Егор продолжал подниматься все выше и выше, пока за спиной не послышался голос:

– Не советую этого делать.

Мужчина резко обернулся. На путях, с которых только что поднялся Егор, стоял поезд, а из дверей вагона машиниста выглядывал молодой парень. Егор несколько раз моргнул, закрыл глаза, досчитал до десяти, вновь открыл. Поезд все так же стоял на путях. Но оказаться он здесь никак не мог. Это был не обычный состав метро. На путях находился серо-красный исполин с надписью «РЖД» на вагонах. Каким образом сюда занесло пассажирский поезд можно только догадываться. Логических объяснений у Егора не было. Но ощущение реальности покинула это подземелье еще пару часов назад, так что удивление тоже стало не частым гостем.

Аккуратно ступая между телами, Егор начал спускаться обратно, не сводя взгляда с поезда. Теперь он, наоборот, старался не моргать, чтобы ненароком не потерять видение, ведь машинист был единственным нормально функционирующим человеком на этой станции, и лишаться возможности поговорить хоть с кем-то живым Егор не хотел. Шаг, второй, третий, десятый. Поезд становился все ближе. От него веяло силой и чем-то потусторонним, пахло техническим маслом и свежей краской. Егор так и стоял, оглядывая железную махину, пока машинист не вывел его из транса.

– Двери нашего поезда открыты для новых пассажиров, – парень улыбнулся, обнажая идеально ровные белоснежные зубы.

Улыбка его казалась такой же механической, как и движения, словно он был не машинистом, а частью этого состава.

Егора передернуло. Он медленно осмотрел станцию, убеждаясь, что ничего не изменилось, и люди по-прежнему неподвижно лежат на мраморном полу. Затем снова посмотрел на парня, который к этому времени сложил руки на груди и внимательно наблюдал за каждым движением Егора. Выбора не было. Довериться или шагнуть в неизвестность, поднявшись на поверхность. Интуиция подсказывала, что под толщей земли будет безопаснее, поэтому Егор неуверенно шагнул в открытую дверь первого вагона. Машинист последовал за ним. Едва дверь закрылась, поезд тронулся с места.

– Разве не вы управляете составом? – удивленно спросил Егор, переводя взгляд с незнакомца на окна, за которыми была лишь темнота тоннеля.

– Он сам знает, куда ехать, – парень пожал плечами и указал рукой на длинный коридор. – Выбирайте, какое купе вам ближе.

Егор оглянулся: перед ним, действительно, раскинулся длинный коридор обычного междугороднего поезда. По левую сторону расположилась череда дверей, ведущих в многочисленные купе.