Мы стоим, ожидая, пока выстроится "слон" соперников. И надо же мне было плюнуть. Как меня угораздило сделать это таким образом, я не понял. То ли подувший ветер, то ли я так лихо прицелился, но слюни попали на ногу Вадику. И я встал рядом, не зная, чего делать. Вадик чего-то почувствовал, посмотрел на стекающую по колену слюну, потом на меня, а потом зарядил мне кулаком в зубы. Я отпрыгнул, извиняясь: «Вадик, я случайно попал тебе на ногу. Сейчас наберу воды в море и смою».

Несмотря на мои искренние извинения, парень очень расстроился и полез в драку. Пришлось отвечать, насовав тому в ответ болезненных тумаков. В какой-то момент Вадик понял, что толком попасть в меня он не может, а сам постоянно получает оплеухи, после чего остановился и произнёс: «Ладно, тащи воду и смывай».

Я побежал к морю, набрал в панамку воды и смыл свой шедевр, который к этому времени на ветру и солнце сам высох. После этого мы помирились, я ещё раз извинился, а Вадик приобнял меня за плечо, мол, всё это – херня, играем дальше. Потом мы вернулись в лагерь, был полдник, а затем ужин.

А с восьми вечера начались танцы. Дискотекой их никто не называл, потому что самого слова "диско" ещё не было. На танцах в лагере играл какой-то вокально-инструментальный ансамбль, подрабатывающий за время летнего сезона. Парни исполняли популярные на тот момент песни советской эстрады, а так же иностранные рок-н-роллы. Мне было интересно смотреть, как некоторые дети записывали слова этих песен себе в тетрадки. Это сейчас их легко можно найти в инете, а в те годы хрен, где достанешь. Даже популярные песни по радио нечасто крутили. Как мне показалось, именно на этих танцах был заложен фундамент нескольких будущих разборок с пацанами.

В нашем отряде оказались три симпатичные, на мой взгляд, девочки. Одна была ростовчанка с роскошными светло-русыми волосами по имени Люда, вторая – москвичка с короткой стрижкой, за которой приударил мой сосед по кубрику Андрей, и невысокая тёмненькая Наташа из Краснодара. Так вот, я изловчился пригласить на танец Люду, причём, все медленные танцевал только с ней. Начали мы с «пионерского» расстояния, а через пару медляков я очень даже конкретно прижимал к себе девочку, а её руки обнимали меня за шею. Танцы закончились, поэтому все пионеры и октябрята после вечернего туалета отправились спать – отбой был в 22.30 часа. Ничего любовного делать с моей подругой я не собирался – маленькие мы ещё были, поэтому пошёл по своим делам, а Люда по своим.

На следующих танцах всё повторилось. Мы снова протанцевали все медленные песни в паре, попутно в паре сбацав рок-н-ролл. Девочка была симпатичной и нравилась другим ребятам. Однако получилось, что на дискаче она оказалась полностью занята мной одним. Причём, я вовсе не собирался приглашать только её, но так получалось, что приглашал, а на «белый танец», который два раза за дискотеку объявлял солист, она всегда выбирала меня.

На третий день под ручку я провожал её к корпусу. Встав за туи, мы немного поболтали, а на прощание я поцеловал девочку в щеку. Потом ещё разок, а потом в губы. Так у нас начался лагерный пионерский роман. Мы вместе гуляли по территории и иногда, когда вокруг никого не было, целовались. Наверное, кто-то из девчонок отряда это всё-таки увидел и решил разобраться, в чём дело. Как-то стоя у корпуса после полдника, я решал, куда бы податься, когда услышал голос:

– Сашка, иди сюда.

Я оглянулся, увидев, что меня зовёт наша активистка Лена – девочка, своей причёской и носом похожая на овечку из какого-то мультфильма – просто одно лицо.