Поглядывая на краснеющее лицо Ольги, про себя усмехался, ведь речь шла об её младшем брате. Народ тоже знал, кто такой Мишка, но сохранял суровые лица. Выслушав «шпильку» в свой адрес, слово взяла комсорг:

– Шорохов, ты понимаешь, что драться – это плохо?

– Понимаю, товарищ комсорг.

– Тогда почему ты постоянно дерёшься? В первой четверти вообще получил "неуд" за поведение, во второй "удав", и сейчас ты снова стоишь одной ногой на грани получения второго «неуда» в году!

– Это ужасно! Я больше не буду.

– Что ты больше не будешь?

– Стоять одной ногой не буду.

– Шорохов, ты понимаешь, что ты позоришь звание пионера?

– Почему позорю? Я защищаю его от посягательств разных хулиганов. Ведь пионер должен бороться с проявлениями хамства, являясь примером для остальных. К тому же дерусь не я один, а половина пацанов в школе. Вы просто не знаете об этом.

– Очень плохо, что пионеры дерутся. Пионер должен бороться убеждением, а не дракой, иначе он становится даже хуже, чем хулиган.

– Это почему же?

– Потому что теряет своё лицо, становясь в один ряд с хулиганами.

– То есть надо просто подставить своё лицо под кулак хулигана, чтобы остаться выше него, но с облитым пиджаком и разбитым носом?

– Нет, Шорохов, ты не так меня понял. И, вообще, прекрати извращать суть поведения пионера.

– Хорошо, прекратил.

Это тянется полчаса. В итоге Галина переходит к заключительному этапу собрания:

– Александр, ты должен торжественно поклясться, что перестанешь драться.

– Клятву дают только при вступлении в пионеры, поэтому клясться я не буду.

– Вот же упёртый! Тогда ты должен торжественно пообещать, что не будешь драться.

– А Подгузный будет и в следующий раз набьёт мне лицо? Очень хорошо придумали. Нет уж, и этого я обещать не буду.

– Шорохов, тогда мы будем вынуждены поставить вопрос ребром.

– Каким ребром?

– А таким, что тебя поставят на учёт в милицию.

– За что?

– За драки.

– Ставьте вопрос, товарищ Подгузная. Я могу лишь пообещать, что первым не буду драться. Это я готов пообещать, но защищать честь и достоинство пионера и гражданина СССР буду. Об этом даже в Конституции написано, или вы против Конституции?

– Мы «за» положения Конституции. Так что, Шорохов, сейчас, в присутствии своих товарищах ты торжественно пообещаешь не драться.

– Хорошо, товарищи члены Совета дружины, я обещаю торжественно не драться.

– Так и запишем в протокол собрания: «Александр Шорохов обещал торжественно не драться, дав честное пионерское слово». Ты даёшь честное пионерское слово?

– Даю честное пионерское слово.

Меня отпустили, я вышел из кабинета и в голос засмеялся. Народ вставал из-за столов, собираясь разойтись по домам, а Галина заметила:

– Он ещё и смеётся. Неисправим!

Директор знакомилась с отчётом о проведённом собрании, которое ей показала комсорг:

– Ольга, прочитай, что вы записали в решении.

Ольга вчиталась и цокнула языком:

– Вот же Шорохов! А секретарь, как он сказал, так слово в слово и записала. Я ему устрою торжественную драку. Татьяна Даниловна, мы сейчас же перепишем решение и подпишем его у членов Совета дружины.

– Сделайте милость. «Обещаю торжественно не драться», – вот же юморист.

С началом тёплых месяцев возобновились школьные и уличные футбольные баталии, а на учебном фронте прошли годовые контрольные работы. Этот учебный год я окончил отлично, но за поведение имел тройку, поэтому почётную грамоту мне не дали. Ну и ладно.

За прошедшие месяцы мне надоело клеить языком марки на конверты, в смысле работать сортировщиком, и я уволился. Этим летом подумывал устроиться учеником в автохозяйство, чтобы научиться чинить грузовые машины, но родители обрадовали меня лагерной повинностью, купив в своём институте всем нам путёвки в пионерский лагерь.