В бурцехе мы получали дневное задание. Отсюда и выезжали на каротаж. Три глубоких скважины на участке эксплуатируемого месторождения «Восток» и три на участке разведываемого месторождения «Веселовское». Иногда выезжали на участок картировочного бурения с мелкими скважинами.

В боксе царствовал Ваня Стрельников. Основной и единственный ремонтник. Он же основной каротажник на время моего обучения.

Как водится, с начала без идиотизмов у меня не обошлось. Один выезд на скважину присматривался, а потом на второй сам за рычаги каротажной лебедки встал. При спуске инклинометра в скважину достиг безумно высокой скорости. Укладка кабеля на лебедке оказалась далекой от идеальной. Одиннадцатитонную машину заболтало не по-детски. Почему кабель не сорвался с блок-баланса на устье скважины до сих пор не понимаю. Мой инструктор Ваня Стрельников еле справился с заиканием от испуга и проорал:

– Тормозиии!!!

Тормознул так, что только чудом скважинный прибор от кабеля не оторвался. В принципе, работа на лебедке – дело моториста, то бишь водителя каротажной станции. Но это дело надо мне самому исполнять, иначе водила за день до посинения напрыгается. И начнет требовать ввода дополнительной рабочей единицы – непосредственно моториста. Инженерам за совмещение с рабочей профессией не доплачивают. Пришлось привыкать. Переучился. На второй день хоть и с трепетом, но дело пошло.

Каротажка снаружи и внутри

Непосредственно свою работу с прибором, замеры углов искривления скважины, исполнил четко. Без руководящих указаний и замечаний.

К концу месяца Ваня уже спокойно спихнул на меня даже ежемесячную проверку инклинометра. А сам уехал в контору.

Вот закрепляю инклинометр в установочном столе, подсоединяю к пульту и делаю замеры при различных азимутальных и зенитных углах. Вроде все нормально. Можно без проблем заниматься инклинометрией далее. Но свербит институтская привычка «доверяй, но проверяй», заставляет провести контроль при изменении условий измерения. Переворачиваю инклинометр относительно вертикали и повторяю замеры.

Есть! Мерзкий, вонючий и пушистый зверь. Результаты должны быть такими же, как и в обычной установке, а тут выясняется, что уровни установочного стола сбиты, установка азимута вообще врет на пятнадцать градусов. Часа два возился, но результат остался тем же самым.

Когда Ваня приехал из конторы – показал ему результаты, объяснил причины отклонений замеров от фактических значений. Он охренел. Получается, что больше десяти лет результаты инклинометрии, мягко выражаясь, значимо отличаются от реальных. И не зря рудничные геологи постоянно выкатывали претензии нашей геологоразведочной партии за то, что скважины вскрывались горными выработками далековато от расчетных мест.

Детально Ванюше все доказал. Дошло. Вот это буча корячится. Столько документов переделывать, причем неизвестно с какого момента. Мало никому не покажется. Полетят головы только так. А оно надо? Главные виновники уже давно свалили из ГРП. Отвечать за них никому не захочется. Я еще на испытательном сроке. Предыдущий каротажник, который уволился полтора месяца назад, тоже не пострадает. Козел опущения в этом случае единственный – Ванюша Стрельников. Рожа его из круглой и румяной стремительно зеленеет и вытягивается. Челюсть трясется. Последствия прикинул и пулей кинулся корректировать параметры установочного стола. Подстраховался. Перекрыл мне возможность стать Павликом Морозовым. Теперь уже и я ничего не докажу.

Просчитываю вероятности погрешности исходя из условий необходимости наличия одной скважины на «пятак» разведочной сети пятьдесят на пятьдесят метров, плюс известную уже неравномерность оруденения, плюс аппаратурную погрешность. Кроме того, на руднике всегда параллельно проводится подземное бурение, уточняющее результаты скважин с поверхности. То есть раскрутка выявленной плюхи может быть использована только в аппаратных игрищах начальства. Со мной в роли футбольного мячика, который все пинают. Не виноватый я!