Дверь хлопнула, но даже после этого они не сказали друг другу ни слова. Феликс молча принес те самые веник и совок, а Бажена, пока он подметал, этот совок придержала. Он собрал маркеры, она стерла недописанный план с доски. Когда вместе с библиотекаршей вбежала разгневанная завучка, помещение выглядело почти обычно, разве что атмосфера в нем царила напряженная.
– Что произошло? – прошипела она.
– Уронили вазу, – ответил Феликс, покосившись на напарницу. – Случайно.
– Школьники из соседнего кабинета слышали крики.
– Это кто-то слышал?! – испугалась Бажена. Поняв, что сказала лишнее, она тут же поспешила выкрутиться. – Ну да, мы поспорили… по…
– По творческим вопросам, – договорил за нее Феликс. – Не очень удачно подобрали место, кто-то задел тумбу, и… Прошу прощения, что так вышло.
Феликс сказал достаточно, чтобы версия звучала складно. Чтобы долго не возиться с объяснительной, пришлось подтвердить. На этом и разошлись. Молча.
И кто вообще решил, что общая цель может сплотить?
Глава 11
О том, что уже вся школа слышала об этом скандале, Бажена узнала еще вечером. Кто-то из тех самых «школьников» записал крики голосовыми сообщениями и скинул в беседу класса. Галдеж поднялся еще тот – кому-то показалось, что это похоже на инфернальные вопли полтергейстов, вторые удивились тому факту, что Феликс вообще умеет кричать, а третьи… Черт бы побрал этих третьих! Третьи решили, что если парень и девушка запираются в одном помещении, а потом еще и начинают спорить, то у них обязательно должны быть отношения. Тем более, предмет спора так и не записался. «Хабалка!», «Индюшара!», динамик зашуршал, «Я думаю только о себе?!» – и снова шорохи. Дальше было только падение вазы.
Всем, кто спрашивал, Бажена отвечала: дело в спектакле и только в спектакле. Феликс поступил проще и просто ограничил отправку сообщений. Пришлось отдуваться за двоих. Неудивительно, что идти в школу утром было… тревожно.
Вот черт! Знакомы всего две недели – а уже друг другу репутацию попортили!
«Сегодня в школу придешь?»
Не разглядев имя отправителя, Бажена решила, что пишет Аля. А потом пришлось удивляться – Феликс. Утром их решение работать вместе казалось каким-то странным идиотским сном.
«Да», – ответила Бажена.
«Вероника хочет взять у нас интервью».
«В смысле?»
«Как у режиссеров постановки».
И почему она подумала, что речь про ссору? Бажена мотнула головой и уточнила:
«Когда?»
«На большой перемене».
Говорить больше было не о чем. Бажена продолжила собираться, еще обдумывая вчерашний скандал, и всерьез побаивалась – а вдруг отстранят от работы? Нет-нет-нет, они не могут, это же… Да ничего не доказано! И вообще, в объяснительной все написано: просто поссорились, задели тумбу, опрокинули вазу…
«Да, мы с Баженой вчера поспорили, но это касается только нас. Нет, мы не состоим в личных отношениях, не применяли насилие в отношении друг друга и просто вместе работаем над постановкой. Спасибо за понимание».
Именно это было написано на самодельной табличке, которую Феликс соорудил из тетрадной обложки. Он установил ее домиком и показывал всем, кто хотел что-то спросить. С Баженой он поздоровался равнодушным кивком.
– Может, стоит загладить вину? – начала Аля, стоило только Бажене сесть на свое место. – То, что случилось между вами, просто случайное недопонимание…
– Так ему это и скажи, – буркнула Бажена.
– Я уже сказала, а он только посмотрел на меня и сказал, что это касается только вас.
– Ты говорила с Феликсом?!
– Пожалуйста, только не кричи…
– Значит, так. – Захар, который сидел рядом с Алей, обернулся. – Вы давайте по-человечески вопросы решайте, а не вот так… – Он наклонился к самому уху и перешел на шепот. – А если он еще раз Але таким тоном ответит, я ему все зубы выбью, ясно?