Нашел что вспомнить.

– Ты про «Путь героя»? – удивилась Бажена. – Герой слышит Зов, спускается в Неизведанное…

– Да, почему бы нет?

– Ну, я объясню, почему. Потому что это, блин, история про путешествие, а в «Щелкунчике» Мари полкниги валяется в постели!

– Мы даже не попробовали.

– Если бы это предложила я, ты бы сказал, что это полный бред. Ты просто не хочешь верить, что у меня могут быть хорошие идеи. И ради того, чтобы потешить свое самолюбие, ты готов испортить всю постановку.

А Феликс уже выводил новый план. Баженин, конечно, сфотографировал, отправив ей же, но мнение в положительную сторону не изменил. С первыми строчками «плана» сделал только хуже. Просто взял и другими словами написал то, что уже написала она!

– Вообще-то, по Кэмпбеллу герой отказывается от зова, – фыркнула Бажена. – А Мари Щелкунчик сразу понравился. Все, лажа.

– К тому, чтобы взять Щелкунчика, Мари подталкивает Дроссельмейер. Значит, Дроссельмейер будет выступать в качестве «сверхъестественной помощи»…

– Феликс, это идиотизм. На хрена расписывать вообще ненужные детали?!

– Чтобы у героев появилась глубина… Образ Дроссельмейера – один из ключевых, и многие считают, что в этом герое Гофман изобразил себя.

– Ты просто расписываешь то, что уже написала я!

– Тише, мы же в библиотеке…

Бажена не выдержала и схватила губку от доски. Швырнула. Хотела попасть по идиотской писанине, но нечаянно угодила Феликсу в руку. Он остановился. Накрыл маркер колпачком.

– И что это было? – Феликс стиснул зубы.

– Зачем ты все усложняешь?! Мы ставим просто детскую сказку! Это у тебя семейка театралов, которые реальной жизни вообще не видали никогда, а зрители росли в нормальных семьях!

Бажена не ожидала, что брошенная губка прилетит в ответ. Не ожидала и того, что вместе с ней Феликс швырнет еще и маркер – конечно, нарочно мимо, на стол, и все же до чего громко…

Ну уж нет! Решил показать зубы? Сейчас познакомишься с когтями!

Бажена схватила первое, что подвернулось под руку, – ластик. Мазать не собиралась, но Феликс увернулся, и прилетело в доску.

– Хабалка! – рявкнул он, схватив второй маркер.

– Индюшара! – ответила Бажена. – Ты думаешь только о себе!

Ей пришлось увернуться от второго маркера.

– Я думаю только о себе? – возмутился Феликс. – Ты здесь только потому, что Вероника обещала испортить тебе работу!

Бажена живо вернула маркер обратно – и прямо по руке.

– И что? Зато я к твоему мнению прислушиваюсь, а тебе на мое плевать!

– Мне плевать на твое мнение? Я дал тебе высказаться, а ты вместо того, чтобы меня дослушать, швырнула губкой. Очень вежливо?

От его залпа Бажена увернулась, но быстро поняла, что лучше бы просто приняла удар. Маркер угодил в уродскую вазу на тумбе. Эта ваза неуклюже покачнулась, повалилась набок…

И разлетелась вдребезги, рухнув на пол.

Осколки рассыпались во все стороны. Парочка даже попала Бажене на ноги, и тело обдало неприятным холодком. А шаг назад принес боль. Резкую, как разряд тока.

– Ай!

Феликс обогнул стол и подошел ближе. Бажена рухнула на стул. Она стащила туфлю и вздрогнула, обнаружив на стельке маленький осколочек. Закатился, гад. И еще так больно…

– Ты в порядке? – нерешительно спросил Феликс.

А ведь он действительно волновался. Стало неловко. Наверно, им обоим сейчас было неловко. Так скандалили, а теперь…

И вдруг – скрипнула дверь. На пороге стояла белая как простынь библиотекарша.

– Это что такое?! – возопила она. – Что вы здесь устроили?! Феликс?

– Мы случайно, – пробормотал Феликс. – Мы… сейчас все уберем…

– Так, фамилии, быстро.

– Витовский.

– Ульянова.

– Веник и совок у шкафа. Чтобы, когда я вернулась, этого всего не было.