Я снова переключила внимание на Каспара, который теребил выбившуюся нитку на рукаве. Из кармана его жилета был высунут белый конверт. В чернильных пятнах, на конверте, я увидела ворона. Это было смешно. Каждый раз, когда я созерцала облака в детстве, я всегда видела этих великолепных черных птиц. Но эти чернильные кляксы действительно выглядели как мертвые вороны.

Возможно, это мой разум сыграл со мной злую шутку. Иногда так случалось, как с Владимиром и даже Купавой и Властимиром. В этой карете, мой разум издевался надо мной невозможным желанием, которое мне всегда приходилось отбрасывать в сторону.

Что бы ни говорилось в письме, я могла сказать, что оно было написано в спешке. Я вспомнила запах чернил, которым пах Каспар перед тем, как отвезти нас в карету. На кончиках его пальцев все еще были черные пятна.

Охваченная ужасом, я попыталась догадаться, о чем говорилось в письме. И для кого оно предназначалось.

«Мырзек.»

«Украла мою силу.»

«Приготовьте камеру пыток.»

Что-то вроде того.

Бог Мор был одним из десятка основных Богов пантеона. Одного его имени должно было быть достаточно, чтобы я вылетела из кареты на улицы столицы Асии.

Тем не менее, я боролась с надеждой, что, может быть, он просто решит быстро убить меня. Бог, у которого, возможно, есть немного порядочности. Может и немного, но достаточно, чтобы избежать пыток тела и души.

Из раздумий меня вырвало шипение вытаскиваемого клинка. Мои широко раскрытые глаза инстинктивно обратились на Ведагора. Но, он лениво сидел на скамейке и барабанил короткими пальцами по бедру. Мерцание серебра привлекло мой взгляд к Каспару. Именно он вытащил клинок, кинжал цвета кости, украшенный морскими ракушками, выкрашенными в золото, и вырезанными словами на древнем языке, древнем, как Боги.

Каспар смотрел прямо на меня.

Рядом со мной Мила напряглась, и напряжение охватило всех нас пятерых.

Каспар указал на мои сложенные руки сверкающим кинжалом.

«Дай мне руку.»

Я перевела настороженный взгляд на сидящего, рядом с ним, стражника, который вытащил из кармана золотую бутылку размером не больше моего большого пальца. Я не знала его имени, но мне это и не требовалось, они все были одинаковыми. Я только знала, что он не Отрок. Он не светился и не одевался, как двое других.

«Что ты собираешься сделать?» – ошеломленно прошептала Мила глядя на Каспара.

Я посмотрела на нее широко раскрытыми глазами.

Что она делала, допрашивая Отрока?

Может она и целовалась с ним на берегу, но для Каспара это ничего не значило. Боги и Отроки жили тысячами лет, с мимолетными романами и потерянными возлюбленными, но, им никогда, по-настоящему, не было дело до кого, не говоря уже о соблазнительнице, которую он поцеловал на каком-то далеком клочке земли.

Я толкнула ее локтем, достаточно сильно, чтобы сделать ей предупреждение.

Заткнись, иначе мы обе пострадаем.

Медленно, я откинула рукав платья, до локтя, и вытянула руку. Пальцы Каспара, все еще в перчатке, обвили мое запястье.

У меня возникло ощущение, что эти Отроки больше не были заинтересованы в близком контакте со мной.

Он поднес острое лезвие ближе к моей обнаженной коже, и когда оно прижалось к моей руке, по моему позвоночнику пробежала дрожь.

Мила прыгнула вперед и выбила кинжал из его рук.

Он упал на носок моего ботинка.

Прежде, чем я или Каспар смогли двинуться вперед, чтобы поднять кинжал, рука Ведагора метнулась вперед и ударила Милу по лицу. Я услышал ее хныканье, прежде чем она ударилась о дверь от его силы.

«Какого беса…?» Я бросилась на него, моим единственным оружием было мое Чудовище.

Мои ногти впились ему в лицо, как раз в тот момент, когда Каспар оторвал меня от Отрока.