– Слушай, Рей, а сколько человек сидит в самих дилижансах? Я что-то не понял.

– По два придурка в каждом, закрывшись изнутри. Наверно, прямо на мешках с золотом будут греть свои задницы, – ухмыльнулся Рей. И тут свежий ветерок дунул от него в сторону Кида, а тот моментально уловил дразнящий запах алкоголя, уж на него чутье у Раута было получше, чем у собаки.

– Рей, дружище, – взмолился он, ласково похлопав связного по плечу, – может и для меня найдется глоточек? Возьмем золото, для тебя целую неделю выпивка за мой счет.

Рей понял, что от Кида никак не отделаться, только попросил молчать и дал ему фляжку. Тот, запрокинув голову и открыв рот пошире, махом влил туда все содержимое емкости, Рей даже не успел придержать его руку.

Так как обоим похорошело, они присели у костра, поговорить. Все-таки большой перерыв с выпивкой явно сказывался – языки у приятелей развязались не в меру, что не могло пройти мимо внимания остальных дежурных. На Рея надавили, пообещав и бесплатную выпивку и золотишко, и он смотался за порцией самогона, потом еще раз и еще…

В три часа ночи поднялась другая смена, и ей досталось от запасов Рея. К рассвету весь

самогон исчез в иссушенных жаждой выпивки глотках бандитов. Да, посидели они хорошо, только к чертям собачьим, все крепко уснули, не успев разбудить утреннюю смену. По этой причине банда тронулась с места на час позже, чем планировал Дон, сейчас кипевший от злости, но не убивать же ему десяток своих людей перед таким делом, здесь каждый ствол пригодится.

ⅠⅤ

Торопясь под окрики и ругань главаря, банда спешно двигалась к месту засады. Четверо человек повели дюжину лошадей с приготовленными вьючными сумками обходным путем по ущелью, выходящему на дорогу в двух с половиной милях от встречи с караваном. Когда все закончится, дилижансы пригонят сюда и перегрузят с них золото. Еще двое остались в лагере охранять остальных лошадей и скромное барахлишко головорезов.

– Что-то не нравится мне эта птичка, – сказал Дону один из его верных людей, пожилой мексиканец Рауль, – кружит и кружит над нами, словно падаль чувствует.

– А давай я его сниму, – молодой, и видать, глуповатый парень из новичков поднял ружье.

– Идиот, – прошипел Дон, – хочешь, чтобы нас застукали раньше времени. Я лучше тебя сейчас сам с лошади сниму, – и он похлопал по висящему на поясе большому тесаку.

Индеец Чарли глянул на кондора и в его руках очутился лук со стрелой. Дождавшись, когда птица опустилась пониже, он натянул тетиву.

Создатели летающего наблюдателя не учли такой угрозы, засекая направленное на него огнестрельное оружие, электроника заставляла дрон резко менять направление, уходя от поражения. Но на летящую снизу тоненькую палочку, электронный мозг, отслеживая движение группы всадников, обратил внимание в последние секунды как на незначительную опасность и, как оказалось, поздно. В памяти мозга не было информации о луках и стрелах, поэтому он не успел отвернуть планер, стрела пробила обшивку, панель с чипами, и аппарат, кувыркаясь, устремился вниз.

– Странная птица, – задумчиво сказал индеец, – падая, не сложила крылья. Так не бывает.

– Из лука, Чарли, ты стреляешь лучше, чем из ружья, – похвалил Рауль, не обращая внимания на выводы индейца.

До гребня высокого склона, где дорога делала поворот, огибая скалу, банда добралась, когда уже под ними показался передовой отряд охраны. Люди Дина стали торопливо закладывать взрывчатку под камнями, а сам Клепсон, матеря все и всех, приказал остальным рассыпаться цепью и приготовиться к стрельбе. Он понял, что они не успевают накрыть всадников внизу. Черт, черт, черт, нельзя упускать обоз. Никак нельзя!