– А давайте их, гадов фашистских, из пулемёта! – воинственно крикнул Симка, размазывая по лицу боевой пот вместе с пылью. – Без оружия с ними не сладить – вон их сколько набежало.

– Давайте, ура! А где взять его? – спросил Серега, наш новый соратник в пропитанных боевой грязью штанишках, удивлённо вглядываясь в то, что стало с симкиным лицом после растирания на нём грязи. Серега худощав, но крепок, курнос, быстроглаз и решителен.

– Где, где – на складе вчерашнем! – решительно ответствовал Сёмка, прибавив к замаранной физиономии шлепок по собственному лбу.

Двое, поддёрнувши воинственно штаны, побежали к знакомому складу. Через несколько минут немецкий ручной пулемёт MG на сошниках с готовностью выставил из бойницы в стене свой чёрный, невозмутимый и зловещий зрак. Лента с патронами деловито вошла куда нужно, заправленная чётко и уверенно, но почему-то капсюлем в канал ствола.

– Эй ты, недотёп Иваныч, – крикнул Сёмка, – ты что, позабыл где у тебя задница, а где наоборот, конец? Каким концом ты патроны вставил?

– Виноват, товарищ командир, исправлюсь, – ответил «недотёп», – это я от спешки.

– Не блох ловишь, – назидательно заметил Сёмка.

Ленту вытащили, перевернули, вставили как надо.

Каким-то образом недруги усмотрели, что мы вооружились и, не будь лыком шиты, решили сделать то же самое, или по своей инициативе. Сбегали куда-то и приволокли откуда-то небольшой миномёт и ящик с минами к нему… Судя по действиям с ним, немчура боевую технику знала не хуже нас. Во всяком случае, головку мины с её хвостом не перепутали бы и она полетела бы в нас нужной стороной. Какой-то парнишка в коротких штанишках шустро завертел колёсико наводки, другие подволокли ящики с минами поближе к миномёту, открыли их. Ещё немного и бой из холодного превратится в горячий.

Трофейные команды подобрать сумели далеко не всё оружие – лишь то, что лежало на самом виду. Вездесущие ребячьи глаза и руки доставали из самых неожиданных мест самые разнообразные орудия смертоубийств. Мы, вот, прямо со склада, а немцы – неведомо, для нас, откуда. Оружие несли у всех на виду и никто этому не только не удивлялся, но и вообще не обращал внимания – все давно привыкли и к тому, что таскает его с собой всяк, кому оно нужно для какой-то надобности. Вот и наши солдаты просто не заметили, что пацаны поволокли куда-то пулемёт. Эка невидаль – пускай позабавятся, небось, ещё и сломанный. Испорченные пулемёты, извините, нам были не нужны…

И вот приклад немецкого MG вжат в плечо. Ствол, примериваясь к открытию настоящего огня, хищно обводит своим мрачным дулом пространство перед собой, выбирая зону обстрела. Немцы поспешно протирают чем-то свои мины… Ещё несколько секунд и… И тут, словно сговорившись, с обеих воюющих сторон появились родители. Сначала с немецкой. От пинков и затрещин полетели в разные стороны и миномёт, и его «обслуга». Немецкие мамаши похватали своих воинственных сынков за уши и в таком позорном виде потащили прочь. Мы злорадно засмеялись: Ага! Струсили!

Чья-то рука вдруг взяла мою руку, с зажатой в ней пулемётной лентой. Повернув хохочущий рот вместе с головой, я увидел отца. И рядом маму.

– Воюете? – спросил отец. Добродушно спросил. И глаза не строгие. Мама даже улыбалается снисходительно.

– Дерёмся, пап, – отвечаю, смеясь, но уже беззвучно.

– А пулемёт для устрашения противника, что ли?

– Вовсе и нет. Стрелять будем.

– Тр-р-р? – благодушно шутит отец.

– Почему это «тр-р-р»? – обижаюсь, изобразив боевую серьёзность: – По – настоящему. Вот у нас и патроны в ленте.

Благодушие отца в сторону. Отец хмурится, мама убрала улыбку. Через секунду металлическая лента выдернулась из моей руки. Пулемёт в руках у отца. Он передёрнул затвор, повертел стальное тело оружия в разные стороны.