Олег в своё время поступил вполне благоразумно, он ещё при распределении в Оренбург после окончания института заявил, что ему нужна жилплощадь, и сразу после приезда на место работы получил комнату в семейном общежитии, а через два года – отдельную двухкомнатную квартиру.

Через два года работы в КБ Сергей стал старшим инженером, поднялся оклад, платили приличные премиальные. С квартирой помогли родители. У мамы нашлись связи в исполкоме, и его не только поставили в очередь на кооперативную двушку, но и передвинули в голову очереди, а деньги дали родители Валентины. Ещё через два года его повысили до ведущего инженера. Разговоры об аспирантуре к этому времени сошли на нет. Жена поняла, что Сергея не переупрямить. Но постоянно находились и приносились в дом идеи о новом, сказочном месте работы, где и должность, и зарплата несравнимо выше, куда и должен устремиться человек, который действительно заботится о достатке и благополучии своей семьи. Сергей отмахивался: «Молодые специалисты нигде сразу много не получают, нужны время и опыт». Он уже почувствовал уверенность в себе. Ещё через два года его сделали начальником группы. Менять что-либо теперь он не хотел.

Жена не успокаивалась, стала раздражительной, воздух в квартире насытился электричеством. Валентина постоянно величала мужа неудачником, недоумком, недоучкой. Мама Сергея была в шоке, когда услышала эти эпитеты из уст маленького внука, как-то при ней рассердившегося на отца за то, что тот не стал выполнять его детский каприз.

Когда становилось совсем невыносимо, отдохнуть от неугомонной жены, от её раздражённо-вызывающего тона Серёга уходил к старшему брату, и они вдвоём, сидя на кухне, заливали семейный пожар проверенным способом: потягивая по пятьдесят грамм водки и общаясь на отвлечённые темы. Эти братские посиделки только добавляли горючего в пожар, бушевавший в душе Валентины. В лексикон добавилось новое: «алкоголик». Иногда к братьям присоединялась Светка, жена Олега. Она всегда очень снисходительно относилась к их вечерним застольям.

На кухне Сергей пожарил картошку, вбил в неё три яйца, нарезал сала, поел. Выпил стакан чая с карамелькой. Валентина появилась, когда он заканчивал мыть посуду.

– По субботам нормальные люди дома время проводят, – начала она недовольным тоном, – посвящают день семье. А тебя нет, ребёнка совсем не видишь. По ночам якобы в цехе пропадаешь, по вечерам с братиком квасишь, по выходным от трудов праведных на рыбалке отдыхаешь.

– Не «якобы», а на самом деле в цехе, и ты это прекрасно знаешь.

– Что толку от того, что ты ночами сидишь в цехе, ковыряясь в очередном хламе этих, как ты их называешь, «летательных аппаратов»? Тебе даже премию повышенную не выписывают. Бросят, как кость, отгульчик, ты и рад до потери пульса: лишний день на рыбалку смоешься!..

– И квасим мы не так уж часто. Рыбалка – это святое. А с сыном мы договаривались сегодня идти в Зауральную рощу кататься на качелях и каруселях. Чем и займёмся.

Всё воскресенье братья посвятили подготовке к рыбалке, чтобы в понедельник с утра пораньше выехать в верховья Урала и сплавляться там на надувных резиновых лодках.

Водки тогда взяли немного, всего-то четыре бутылки, по одной на каждую ночную стоянку пятидневного заплыва, с тем, чтобы по вечерам у костра легче было забыть, забросить в тёмную глубь сонного Урала усталость от надоевших разборок на производстве. Радовало, что не нужно теперь спорить с начальниками цехов, у которых была одна икона – месячный план, а неизбежно возникавшие в спешке ошибки производственников должны были исправлять конструкторы, чтобы не выбрасывать запоротые сложные и дорогие детали, узлы, сборки.