Он делает паузу, давая мне пару секунд на осмысление сказанного, а затем продолжает:

— Или ты подчиняешься мне и едешь, куда скажу. Делаешь там то, что скажу. Ведешь себя тише воды, ниже травы. И тогда у тебя есть шанс на хорошую жизнь, потому что я разберусь с… делами и вернусь. Выбирай сейчас. Играть и растанцовывать перед тобой не буду. Уговаривать тоже. Так получилось, что ты — единственная моя дочь, единственный ребенок… И мне будет искренне жаль, если ты… Пострадаешь. Я сделал сейчас все, чтоб этого не случилось, но я тоже не всесилен. Особенно теперь.

— А если тебя убьют? — это вопрос напрашивается, и я его задаю. Не растанцовываясь, он же этого не любит.

— Тогда ты будешь богатой наследницей. Я об этом позаботился. Не все получишь, конечно, но того, что останется, тебе хватит на несколько жизней.

Он говорит это так спокойно, невозмутимо даже.

И я проникаюсь.

Отец реально не врет сейчас. И, наверно, в самом деле, сделал все, что можно в такой ситуации.

И я на него зла, конечно, потому что из-за него моя жизнь полетела к чертям. Но… Но что теперь сделаешь? Надо принимать реальность такой, какая она есть.

В конце концов, вряд ли он меня к людоедам каким-то повезет. Правда ведь?

Знала бы, как ошибаюсь, в этот момент…

Девочки, как вы уже, наверно, догадались, огонек на моей облоге - это неспроста) И, если вас заинтересовал персонаж Волк, который зубами щелк, а теперь белый и пушистый (но это не точно), то приглашаю вас подробней про него узнать вот в этой истории Сары Адам "В ОБЪЯТЬЯХ ТЬМЫ" (

Там тоже на облоге огонечек))))

9. Глава 8

— А мама же волноваться будет… — бормочу я уже в машине, — и отчим… Что с ним?

— Матери напиши, сообщи, что ты вышла замуж и уехала в Саратов, — невозмутимо отвечает отец.

— А почему в Саратов? — недоумеваю я от странного выбора города.

— Потому что “к тетке, в глушь, в Саратов”, — ржет дядя Сережа, а затем, видя, что я его веселье не поддерживаю, со вздохом переводит взгляд на отца.

— Что у тебя по литературе было в школе? — спрашивает тот.

— Четыре… — пожимаю я плечами, все еще не понимая, к чему это все и какая связь.

— Н-да… Явно тебе завышали оценку… — усмехается дядя Сережа, а я обиженно поджимаю губы, поняв, что они надо мной стебутся почему-то. Какой-то тайный язык, блин. Но я же не обязана все знать! И четверка вполне заслуженная у меня! На ОГЭ просто так не выставляют!

— Короче, неважно, — возвращает меня к теме разговора отец, — главное, что сейчас со старой симки дашь ей информацию. Напишешь, что потом позвонишь, что любовь и все дела. И все. Про отчима… А что с ним? — он смотрит на дядю Сережу, тот пожимает плечами и набирает кого-то по телефону.

— Коля, а что там по адресу? — ласково интересуется он у собеседника, слушает, кивает, агакает.

Затем кладет трубку и говорит:

— В больнице с сотрясом и потерей памяти. Удачно.

Мне протягивают трубку, с удивлением вижу в совершенно новом телефоне мои контакты.

Набираю сообщение маме, коротко, как и велели.

Ох, она будет переживать!

Или не будет…

Она никогда обо мне особо не переживала…

Телефон ожидаемо разрывается звонком, но ответить мне не дают.

— Напиши, что не можешь говорить, уже в самолете, — командует дядя Сережа.

Пишу.

Мать посылает матерные лучи любви, упоминает отчима. Про трупы в квартире ничего не пишет, что странно…

— А те мужики, что за мной пришли… — решаюсь я спросить у отца, — они…

Он кивает, а дядя Сережа охотно поясняет:

— Почистили, Лика. Зачем нам лишние сложности? А теперь твоя мама будет думать, что ты замужем, и всем, кому надо, про это скажет. А отчим твой упал и ударился… Очень удачно получилось, да, я уже хотел с ним вопрос решать…