1) подкорковых и глубинных – (1-й ФБМ),

2) задних (височных, теменных, затылочных) зон коры – (2-й ФБМ),

2) передних (префронтальных, или лобных) зон коры – (3-й ФБМ).

Мозговая организация трех функциональных блоков мозга определяется прежде всего интегративной деятельностью подкорково-корковых (вертикальных) взаимодействий. Потому сосредоточимся на «программирующих» функциональных блоках мозга.

Здесь на сцену психологической драматургии дважды выходит мозговое обеспечение «парламента инстинктов», то есть доминирующих мотиваций человека. Посредством 1-го ФБМ эти глобальные программы реализуются в первичной, исконной, неотретушированной – этологической форме. Задача 3-го ФБМ – оформление, опосредование их речью, культурно-исторически, то есть именно как исключительно человеческого способа существования психической деятельности. Таковой имеет место только в том случае, если «произвольность, осознанность и самоконтроль» занимают самое высокое место в иерархии психологического статуса.

В любом случае само существование этих процессов обусловлено: 1) генетической памятью, 2) актуальной памятью. Но соотношение такого мнестического обеспечения принципиально специфично: 1-й ФБМ актуализируется прежде всего на следах генетической памяти, а 3-й ФБМ – преимущественно за счет актуальной, текущей, прижизненной памяти, постоянно пополняемой в процессе обучения человека.

Вместе с тем нормативный онтогенез, очевидно, характеризуется дрейфом целого ряда присвоенных извне социокультурных программ до «рефлекторного», инстинктивного уровня 1-го ФБМ. В свою очередь, его изначально неосознаваемые программы могут достичь такой степени произвольного регулирования (3-й ФБМ), что трансформируются, например, в теорию Фрейда или бытие святых.

Этот процесс всегда виден по тому, насколько в течение жизни «индивидуация» человека приводит его к полной гармонии с собой и миром. Но зачастую он проявляется, напротив, в самом неприглядном и/или патологическом ракурсе. Все формы отклоняющегося поведения (от субнормативных до клинических) – суть преобразования свернутых, инактивных паттернов поведения 1-го ФБМ в активную, произвольную, целенаправленную деятельность, узурпирующую все сферы жизни человека.

В сущности, именно эта драматургия (в положительном и отрицательном аспектах) – главный герой классической литературы. За ее животрепещущие описания мы преклоняемся перед Ф.М. Достоевским, К. Кастанедой, К. Юнгом, М.А. Булгаковым, С. Грофом, гениальными режиссерами и актерами.

Кроме того, во всех великих произведениях явно или подтекстом проходит очевидная мысль: человек, не желающий учиться осознанной самоорганизации и оперативной аутокоррекции, становится игрушкой в руках непредсказуемых сил, людей, обстоятельств и собственных «архаичных пластов поведения». В частности, именно поэтому так опасно неконтролируемое увлечение магическими психотехниками, холотропным дыханием, ЛСД и т. п. Никто не может спрогнозировать, какой именно архив наших врожденных модулей поведения эти воздействия «откроют». Мы же не знаем, например, была ли у нас в пятом колене шизофрения или эпилепсия… Зато это наверняка знает генетическая память нашего мозга, и при случае она не преминет «растормозитъся». Ведь для мозга самое большое удовольствие – работать, самореализоваться; суть работы его интересует во вторую очередь.

Принципиально мы мало отличаемся друг от друга с точки зрения психологического строения 1-го ФБМ. Точнее, эти отличия могут быть описаны через конечное число критериев: варианты темперамента, удельный вес актуализации тех или иных универсальных комплексов или архетипов, преимущественно «симпатический» или «парасимпатический» способ реагирования и т. п. Мы