– Да, как я туда помещусь? – с ужасом прикидывал очевидную нелепицу.

– Девочки говорят, любой влезет. Там у нас растягивается, как резина, – голосом Нинки сообщила какая-то тетка, растопыренная на гинекологическом кресле, – Лезь, не бойся, а то так и останешься целкой, как твой Виктор.

– А он, что?!

– Испугался. Лезь скорей. Я вижу, Толик, ты меня не помнишь. Или не узнал?

– Не узнал.

– Я же Верочка!

– Да ты что! Не может быть!

– Может. Мы, девочки, растем быстрее мальчиков и взрослеем быстрее. Ты вот еще мальчик, а я уже давно тетка. Лезь! – сердито захрипела она, растопырив промежность огромными, как на картинке, щипцами. В ужасе проснулся. Рядом громко храпел соблазнитель Виктор.

К утру почувствовал себя разбитым, как никогда. Ощущения, как в канун болезни.

– Ну, что, Толик, готов потерять невинность? – насмешливым тоном спросил на редкость бодрый приятель.

– Слушай, Витя, а ты меня не разыгрываешь? Может, ты все выдумал?

– Что значит, разыгрываешь? Не понял!

– Что тут понимать. Предложу тетке, а она мне пощечину влепит за такое предложение. А ты скажешь, пошутил.

– Ну, Толик, ты и фантазер! Ладно, предупрежу. Сама предложит, – обиделся Виктор, – Давай, умывайся и пошли на завтрак.

Как же медленно тянулся день. Хорошо, немного поспал на пляже. Вот только чувствовал себя, как невеста перед брачной ночью.

– Ну, что, пошли? – поднялся, наконец, Виктор, приглашая на танцы.

– Пошли, – обреченно ответил ему.

– Не дрейфь, пацан. Вечером посмеемся, – хлопнул по плечу приятель.

На площадке Виктор куда-то исчез и вскоре вернулся с двумя тетками. Одну уже видел, правда, с лоджии третьего этажа.

– Знакомьтесь. Толик, – представил он меня.

– Фаина, – протянула руку статная шатенка плотного телосложения.

“Она”, – уже не сомневался я. На вторую даже не обратил внимания, и парочка почти мгновенно испарилась.

– Потанцуем, или как? – улыбнулась Фаина.

“Вроде не страшненькая”, – незаметно осмотрел потенциальную подельницу.

– Или как. Танцевать не умею, а позориться не хочу, – ответил ей.

– Тогда пошли к морю, – предложила она и взяла под руку.

– Пошли, – облегченно вздохнув, согласился с ней.

Я искоса поглядывал на идущую рядом женщину и не мог поверить, что через полчаса она предстанет передо мной в неглиже и даже позволит невозможное – сделать с ней это по-настоящему. Вот только как это – “по-настоящему” – для меня до сих пор скрыто мраком.

На мгновение представил её тринадцатилетней Нюркой в сером больничном халатике, надетом прямо на голое тело. Уж та девочка наверняка знала, что должен делать мальчик в её постели. Конечно же, наши детские игры в “это” наверняка не похожи на предстоящие со зрелой женщиной.

А сумею ли я справиться с ней, как опытный Виктор? И понравится ли ей это, в общем-то, гнусненькое мероприятие?

Улыбается… Пока улыбается. А может, она тоже боится? Я же не знаю о ней ничего, а мой “жених” уже зашевелился от одних только мыслей о предстоящем. Нет уж, лучше мыслить вслух и о чем-то отвлеченном. Глядишь и найдем общий язык даже в этом безнадежном деле.

От возбуждения не заметил, как перешли на “ты”. Не удивляло, когда так обращались ко мне, но с дамой подобным образом разговаривал впервые. И едва установились неформальные отношения, меня понесло. С серьезным видом излагал ей, словно девочке-ровеснице, какую-то галиматью, а она, взрослая женщина, непрерывно смеялась, как ребенок.

Не спеша, прошлись по набережной, полюбовались закатом. Что еще? “Похоже, всё”, – подумал, взглянув на часы, и, оказалось, ошибся.