В обед познакомился с однокашниками моего стола. Две молодящиеся старушки лет сорока и такой же старичок-бодрячок. Меня восприняли на “ура”, и все втроем дружно взяли надо мной шефство.

– Чем тут заниматься, если на море нельзя? – сходу спросил шефов.

– Вечером фильмы показывают. Телевизор можно посмотреть, в бильярд поиграть, – просветил шеф.

– Танцы, – смущенно опустив глазки, с придыханием добавили шефини.

– Библиотека есть, но хороших книг мало или на руках, – добавил шеф.

– Это вечером. А днем?

– После обеда “мертвый час”. А вообще, можно в город съездить, – сказала одна из шефинь.

– А мертвый час обязательно?

– Конечно. Это же санаторий. Не выпустят, пока время не кончится.

– Концлагерь натуральный! – снова от души возмутился я.

Странные люди эти взрослые. Телевизор посмотреть, в бильярд поиграть, почитать, а для теток – непременно танцы. Тут целое море под боком, а им в город съездить.

– А морские путешествия здесь бывают? – спросил шефа.

– Не знаю, – ответил тот, – Говорили, будет экскурсия на “Азовсталь” и в какие-то музеи Жданова, а вот о морских прогулках – ничего.

– Жаль. А сбежать с мертвого часа можно?

– И не пытайся, Толик. За нарушение режима могут из санатория турнуть.

“Все равно сбегу. Не заметят”, – решил я.

Но, вернувшись с обеда в комнату, неожиданно для себя, завалился спать. Даже в детстве никогда не спал днем. А тут. “Похоже, море сморило”, – подумал, засыпая.

Проснулся часа через три. Вот это поспал!

Спустился в холл. Какой-то старичок изумительно играл на пианино.

– Что это вы играете? Да еще без нот, – удивился я.

– Да так, все подряд. А ноты, молодой человек, у меня здесь, – тронул он голову, – Намечаю программу, то есть, что хочу исполнить за вечер, и играю.

“Как радио”, – отметил я, и все слушал и слушал его неотрывно, до самого ужина.

После ужина переместился в биллиардную. Скучно. Но вахту отстоял до самого отбоя. Что ж, первый день позади. Осталось семнадцать.

Прямо с утра съездил в город. Не Харьков, конечно, но жить можно – вполне приличное местечко, да и море рядом, хоть и мелкое. А поехал, потому что, складывая вещи в шкафчик, обнаружил кем-то забытую маску для подводного плавания. Не было только трубки. У местных узнал, что купить ее можно и на пляже, но втридорога. Узнал и адрес магазина туристических принадлежностей.

Вернувшись, обнаружил свалку вещей и смятую вторую койку. Похоже, кого-то подселили. Но, до обеда целый час, и я отправился на опустевший пляжик, что прямо у лестницы.

Не теряя времени, сбросил одежду и обомлел от нежданного “подарка”: прямо передо мной, притворяясь спящей, нагло раскинулась молодая женщина в темных очках. Её вызывающая поза словно кричала: “Нате вам всем!” А единственная на ней одежда – полупрозрачные эротические трусики – откровенно “демонстрировала” любому страждущему всё, что по идее должна скрывать. Лишь аккуратненькие загорелые персики, небрежно “прикрытые” скрещенными на груди руками, казалось, беззвучно посмеивались глазками-сосочками: “Ну-ка, попробуй тронь”. В общем, зрелище не для слабонервных.

Ничего подобного за свои неполных шестнадцать еще не видел. Хорошо, до ближайших “соседей”, уткнувшихся носами в пляжный песочек, метров тридцать – не меньше, – и я невольно ощутил себя наедине с женщиной, с которой можно всё.

“Вот это да!” – лихорадочно заколотилось сердце, а в плавках вдруг стало невыносимо тесно, – “Вот бы…” – мелькнула и тут же угасла крамольная мысль, – “Ещё проснётся”, – и я застыл, словно под гипнозом, не в силах отвернуться.

Но долго стоять столбиком неудобно – вдруг действительно проснется, а прямо над ней, заслоняя солнце, озабоченный нахал в одних плавках, напяленных на откровенно выпирающее причинное место.