– Тварь! – это было все, на что меня хватило.

Я бросилась к ребенку и оттолкнула Ивана. Он отпрянул – судя по всему, не ожидал такой реакции. Видимо, он думал, что я испугаюсь оружия в его руках, но я точно знала, что в ребенка он не выстрелит. Если бы он мог его убить, то сделал бы это в первый день. Судорожно я начала укутывать малыша в одеяло. Было странно, что он не плакал. Возможно, просто не мог от ужаса.

– Подонки! Сволочи! – я орала, как обезумевшая, но мерзавцы только смеялись, – убирайтесь из моей комнаты!

– Танюшка, чего ты так? Мы только поиграли с ребенком, – ухмыльнулся Иван, закуривая сигарету.

Плюнув на все предостережения, я с кулаками бросилась на этих троих. Они ловко уворачивались, лишь смеясь мне в лицо. Артемка громко заплакал, и это меня отрезвило. Когда я к нему повернулась, Иван подхватил меня и швырнул на кровать, как какую-то вещь. Я отлетела и больно ударилась затылком об изголовье.

– Вано, это перебор. Пошли отсюда, – Игорь схватил за руку надвигающегося на меня Ивана, но тот его будто не слышал, – идем, говорю тебе.

– Опять нянчиться с ним будешь?! – Иван рывком поднял меня вверх, – от заразы надо избавляться сразу. Когда он вырастет, будет слишком поздно. Ты хоть представляешь, что они творят с нашими? Знаешь, как убили моего брата?

– Вано, оставь ее, – Илья подбежал к нам с Иваном и стал оттаскивать от меня мужчину, – Гарик, помоги, иначе он сорвется и придушит и девку, и ребенка к чертям собачьим!

Ивана смогли от меня оттащить. Илья и Игорь увели его в другую комнату, а я тут же заперлась и закрыла окно. В комнате стало невыносимо холодно. Меня всю трясло, не то от мороза, не то от ужаса. Кое-как я добрела до детской кроватки и, взяв Тему на руки, забралась с ним под одеяло. Было страшно, что ребенок заболеет, и никто не сможет ему помочь.

Имя, которое я выбрала для мальчика, стало его оберегом. Малыш не заболел, несмотря на то, что так промерз ночью. Я слышала, что маленькие дети легче переносят холод, и теперь получила тому доказательство. Мне же повезло меньше. Уже наутро горло болело так, словно я проглотила моток колючей проволоки, а голос совсем сел. Но даже в таком состоянии я не могла себе позволить расклеиться. Нужно было думать о ребенке, тем более, шел пятый день моего пребывания в этом доме.

Вопреки моим надеждам, Максим не приехал ни в этот день, ни на следующий. Уже неделю я была в компании трех выродков, неделю я практически не спала, питалась консервами и быстрорастворимой лапшой. После той ночи, когда Темку чуть не застудили, я с ним не расставалась. Все, что могла, перетащила к нам в комнату, а если приходилось выходить – только с ним на руках. Даже в ванной я оборудовала старый таз под люльку, куда укладывала малыша, пока была в душе.

На восьмой день заключения в доме я открыла последнюю пачку подгузников, понимая, что скоро мне придется чаще стирать пеленки. Это стало бы большой проблемой, потому что из-за холода белье плохо просыхало. Заканчивались и запасы детского питания. Выбора не осталось, нужно было обратиться к моим соседям, ведь Максим не разрешил мне взять с собой телефон.

– Он такой троглодит? – недовольно поинтересовался Илья, которого мне удалось чудом застать одного.

– Мы здесь дольше, чем говорил Максим.

– Расслабься. Босс сегодня вернется.

– Максим приезжает сегодня? – мне не удалось скрыть радость в голосе. Я уже теряла надежду, что этот ад когда-нибудь кончится.

– Звонил утром, – хмыкнул он и почесал подбородок, – да… ты же понимаешь, что о наших забавах с мальчишкой ему знать не следует?