– Почему тебя обидели только мои слова? Я сказал их тебе в лицо, тогда как другие говорят то же за твоей спиной. Когда творишь зло, не жди похвал от людей. Тебе тяжело слушать мои речи, так не твори ещё больше зла. Есть лишь один путь – перестать обижать и притеснять народ! Моя смерть ничего не изменит. Жить мне осталось совсем немного, даже если я умру не от твоего меча, я уже прожил свою жизнь, и не будет тебе проку от моей смерти, и до конца дней люди станут проклинать тебя!

Хаким поднялся, готовый вырвать у крестьянина язык. Тогда Собхан жалобно закричал:

– Подожди! Выслушай мои слова, а потом наказывай. Будешь жалеть, что не выслушал меня!

Хаким, багровый от гнева, опустил дрожащие руки и собрался выслушать старика. Собхан же, понимая, что скоро ему наступит конец, решил высказать всё, что накипело в душе, и молвил:

– Какой смысл поклоняться властелину? Что толку в похвалах, если тебя проклинает старуха, которая сидит за прялкой в своей убогой хижине? Неужто моя пролитая кровь принесёт тебе какую-то пользу? Напротив, сделает твои грехи ещё более тяжкими. Помни, не тот друг, кто восхваляет тебя, друг – это тот, кто указывает на твои недостатки. О своих делах спрашивай у врага, те, кто тебя окружают, не видят твоих грехов. Это всё равно что лечить сахарную болезнь сахаром, а не горьким лекарством, которое помогает от болезни!

Услышав эти слова, хаким застыл на месте и глубоко задумался. Потом он вдруг поднялся и сам развязал руки крестьянину, а затем обнял его и поцеловал. Хаким назначил его на важную должность и усадил рядом с собой.

Как-то раз возвращался царевич со своими спутниками домой после долгого пути. От топота копыт глохли уши, а поднятая лошадьми пыль застилала глаза.

Царевич отстал от свиты, но все рвались вперёд, и никто этого не заметил.

Вот с радостными криками всадники въехали во дворец, оглянулись, а царевича с ними нет! В ужасе они бросились назад и принялись шаг за шагом обыскивать окрестность. Вдруг до их слуха донёсся крик, шедший из какой-то ямы. Они сразу узнали голос своего господина, который проклинал всё на свете и поносил последними словами своих нерадивых слуг, грозя им страшными карами. Дрожа от страха, слуги вытащили царевича из ямы. Смотрят и глазам не верят – у него голова так вклинилась в туловище, словно на этом теле никогда шеи-то и не было. На носилках отнесли его во дворец. Обратились к врачам со всех концов света, но все только диву давались, но никто из них такой болезни лечить не умел и лекарства от неё не знал, кроме одного греческого мудреца и философа.

По шахскому указу тут же отправили за ним шахских слуг и доставили его прямо к постели больного. Мудрец сразу понял, что надо делать, – как схватит двумя руками голову царевича да как крутанёт её, шея и выпрямилась, и стал тот здоровее прежнего.

Много ли, мало прошло времени с тех пор, но, позабыв о болезни, царевич перестал помнить и того, кто его вылечил. Шёл он как-то по дворцовому саду, увидел своего спасителя и отвернулся.

Греческий мудрец не стерпел обиды и решил покинуть шахский двор. А про себя подумал: «Если бы тогда я не выправил ему шею, сейчас он бы не смог от меня нос воротить!»

Покидая дворец, он дал одному слуге мешок с семенами какого-то растения и сказал:

– Когда царевич придёт отдыхать в свою опочивальню, брось горстку этих семян в огонь.

Слуга послушался его, бросил семена в огонь, и поднялся сильный дым. Начал царевич чихать от этого дыма, и его шея опять ушла в плечи! Решили вновь призвать того врача, но сколько его ни искали, нигде найти так и не смогли.