– А что мы, правда, без водки? – Жорж посмотрел на хозяйку.

– Не знаю, – задергалась она, поднялась, вышла на порог… и громко закричала: – Он свинью! Свинью затащил! Свинью!

– Ну-ну! – ответил Ваня. – Свиньи получше людей бывают. Неси водку, мать, и рюмку мне.

Выпили.

Рюмка помогла Ване разглядеть старого товарища. «Товарища?» – подумал он и захохотал.

Все переглянулись. Нет, для такой мерзости слов не подобрать. Чем он живёт? Совесть у него хоть есть? У этих щёк красных, у этих глаз. У этих…

Прошло десять минут. Тишина нарушилась одним, вторым, третьим словом. И вот, гости стали говорить. Не замечать Ваню, не замечать кабана Бориса, который зашёл в комнату и тёрся пяточком о шкаф.

– Хорошая у тебя куртёха, Жор.

Никто не ответил. Как будто гроза, где-то там громыхает далеко, и нечего её бояться. Только Рита сидела тихо и ждала: что дальше? Она бы остановила всё это одним взглядом, если б захотела.

– Жорж! – закричал наш герой. – Выпьем! Водочки.

Никто не ответил. Водку же разлили, но как будто по своему желанию. Как будто Ваня был мыслью, которая одновременно пришла каждому в голову.

Выпили.

– Деревня, – говорил Жорж, посматривая на всех, кроме Вани. – В деревне хорошо…

– Но в городе лучше, – перебил наш герой.

– Здесь красота, молоко…

– И воздух чище, – добавил Ваня

– Но и в городе хорошо: и кинотеатр близко, и больница, и магазин…

– И в кожаночке походить можно.

Все замолкли на пару секунд.

– Ночью там красиво…

– Выпьем! Водочки. За городские ночи.

Выпили.

Жорж рассказывал дальше: про бизнес, про квартиры, про жизни… После седьмой рюмки Ваня притих, он плохо разбирал слова. Голос Жоржа походил на поросячье хрюканье. А потом свинья вспомнила Риту…

– Сучара ты! – подпрыгнул Иван и запустил рюмку в стену; вдребезги. – Совсем охерел?!

Вилки застыли в руках. Ваню наконец-то заметили.

– Утро что ли забыл?!

– Какое утро?

– Как! Я ведь приходил к тебе в десятом часу. Забыл?!

В глазах у Жоржа промелькнул хитрый блеск.

– А! – вспомнил он. – А-а-а…

– Всем скажи. Ну?

– Ну приходил ты. Говорили мы.

– О чём говорили? Всем скажи.

– О жизни.

– О какой нахер жизни?! – закричал Ваня.

– О твоей. О моей.

Терпение кончилось. Ваня развернул чёрный кулёк и показался всем пистолет. Направил на Жоржа.

– А теперь, вспомнил?

Бабушка и хозяйка схватились друг за дружку. Первая плакала, вторая молилась. Фёдор и Пётр убедились вконец, что ошиблись домом. Они посмотрели на выход и привстали…

– А ну сидеть! – рыкнул Ваня.

Мужики сели.

– Как Жора скажет нам, что было утром, так я уйду. Мне от вас ничего не надо. Ну, Жора, вспомнил?

– А что было? – спросил он холодно. – Напомни?

– Да ты!.. – задёргал пистолетом. – Дурак что ли?!

Не того ждал Ваня. Пистолета боялись все, кроме Жоржа. Его он только раззадорил: улыбается, губы облизывает. Смотришь на него и сразу ясно: нет ничего за душой, пусто, картонка. У Вани заслезились глаза.

– Совесть у тебя есть?! – закричал он. – Бабушку не мучай. Свинья ты!.. Говори!

– Иван, – вмешалась Рита. – Посмотри на меня?

Он не послушался. Он вдруг подумал, что если посмотрит в глаза любимой, то сразу же спустит курок.

– Да ты не человек, – бормотал он тихо. – Ты…

– Это я не человек? – подскочил Жорж. – Ты себя видел, собака? Твоё дело картошку копать. С пистолетом ты герой! По тебе…

Ваня не разбирал слов. В ушах стоял гул, глаза мутнели. У него было крепкое здоровье, но от этих гадостей сердце вдруг сжалось…

– Я же по-хорошему, – еле выговаривал он. – Я ведь хочу…

«Сейчас» – подумал Жорж и выкинул вперёд руку. Но не успели они сцепиться, на весь дом прогремел оглушительный выстрел.

***

Тем и кончилось письмо. Выстрелом.