–Здравствуйте…

– Ой, что ж мы стоим? – засуетилась тётя Изета, фальшиво улыбаясь. – Прошу к столу.

Мужчины сели по традиции отдельно от женщин  за стол для старших. В относительной тишине были произнесены три роста длиною в жизнь – дядя Мурат был искусным оратором,  к несчастью для голодных гостей. Его слова лились быстро и уверенно, будто горная река, и закручивались в длинные увесистые фразы.

– Господь сотворил женщину из ребра Адама, но если бы Он назначил ей быть госпожой мужчины, то сотворил бы ее из головы; если бы рабою, то сотворил бы из ноги; но так как Он назначил ей быть подругой и равной мужчине, то и сотворил из ребра. Так выпьем же за то, чтобы жена, стала настоящего другом, и в горе и в радости!..(с)

 Как любой человек, умеющий красиво говорить, дядя Мурат иногда чересчур увлекался.

Тосты дяди Мурата с каждой выпитой рюмкой становились все короче. Гости тоже понемногу захмелели. Начались танцы. С небольшим перерывом выступали приглашённые артисты. Ведущий проводил различные конкурсы на грани приличий.

Мадина весело и грациозно отплясывала недалеко от столика, где сидели Лена и Давид.

Лена никак не могла заставить себя веселиться вместе со всеми. Настроение ушло в минус после странного знакомства с его родителями. Давид в ее компании откровенно скучал. А ей так хотелось, чтобы он улыбнулся, сказал что-нибудь приятное,  комплимент, – ей нужна была его поддержка. Но получала лишь отрешенность. Будто за пару недель он охладел к ней.

Сегодня она будто стала обрастать ледяным панцирем-защитой, чтобы не сгореть в огне ревности и обиды. Ничего не чувствовала: ни вкуса блюд на столе, ни веселья, ни желания поддерживать светские беседы. Лишь надеялась, что интуиция, которая вопила о странном поведении сестры и жениха, ошибается. Что Давид любит ее. Да, она не умеет флиртовать,  обращать на себя чужое внимание. Ведь он сам говорил, что это ему в ней нравится, а теперь его взгляд прилип к ее двоюродной сестре.

Давид прервал ее размышления:

–Я тоже пойду, потанцую.

Отрезал эту фразу так, что стало ясно – танцевать он будет не с ней.

Музыкант забарабанил на доули, следом глянула переливчатая мелодия гармони. Молодёжь образовала широкий круг. Заур вышел в центр круга первым. Он шёл по краю круга на носках, его руки взлетели вверх, сам втянулся в струну, как орел, парящий в облаках. Плавно он подошёл к тому месту, где замерла в ожидании приглашения Зарина. И тут она вплыла в центр, принимая вызов, расставив руки – горлица. Они покружились в танце, и ушли в толпу гостей, уступая место другой паре.

Вышел Давид и пригласил Мадину.

– Какая красивая пара! – восхищались сидящие рядом Леной кумушки.

– Да-да, – подтвердил кто-то. – Скоро в этом доме будет еще одна свадьба.

Лена встала не в силах выносить боль, которую ей причиняли своим поведением любимые люди. Щеки ее пылали.

На втором этаже ресторана располагалась небольшая терраса. Сейчас там было не особенно многолюдно, и она решила немного побыть наедине с собой. Внутри все кипело. Устроить скандал… И что она ему скажет? Ты заигрываешь с моей сестрой? Глупо. Она будет выглядеть глупо. Завтра, когда этот праздник закончится, и она отдохнёт – попросит у тёти Изеты успокоительного и выспится – только тогда поговорит с Давидом, спокойно, не теряя своего достоинства, аккуратно, чтобы не обидеть его своим недоверием. И с Мадиной поговорит, но уже по-другому. С ней нужно разговаривать в лоб. Иначе она не поймёт. Хотя… Все она прекрасно понимает, просто притворяется. Хитрая.

Но ход ее мыслей прервал вопрос:

– Лен, что ты тут делаешь одна?