Вдруг, покой ночного леса нарушил раздавшийся поблизости, звук, напоминающий храп лошади. Филин замер, скрывшись в хвое сосны, тревожно всматриваясь в сторону доносящегося звука. Вскоре, он увидел тёмную фигуру коня и, сидящего на нём, всадника, которые, не спеша, двигались по открытому пространству широкой поляны. Несмотря на глубокий снег, конь шёл по нему, не проваливаясь, и, не оставляя за собой никаких следов. Но, при всём этом, отчётливо раздавался топот копыт, который всё приближался к замершему на сосне ночному охотнику. Казалось, что даже птицу удивляло увиденное зрелище чёрного, как смоль, резвого жеребца и его седока, по очертаниям напоминающего человека, одетого в чёрные отполированные доспехи, без единой вмятины или царапины, препоясанного длинным обоюдоострым мечём, с двурогим шлемом на голове. Всадник сидел в седле важно и уверенно и медленно осматривал окрестности леса, казалось, вглядываясь в каждое дерево и каждый куст, сквозь густую пелену снегопада. Филин не сводил глаз с непрошенных гостей, внимательно наблюдая за их движением, он вслушивался в топот копыт лошади и тяжёлое рычащее дыхание её седока, не зная что от них ожидать. Когда чёрный всадник поравнялся с сосной, на которой затаилась птица, он медленно поднял голову кверху и на секунду задержал взгляд на филине, сверкнув на него огненно-красными, полными холодной ненависти, глазами. Затем рванул на себя поводья и ударил шпорами в бока коня, после чего тот взметнулся на дыбы, дико заржал, изрыгая огонь из открытой пасти, и стремительно поскакал галопом по лесу, унося прочь своего страшного седока. Вскоре, мрачная пара исчезла в ночной темноте леса. И всё опять погрузилось в мёртвую тишину. Филин, как ни в чём не бывало, два раза ухнув, взлетел с ветвей сосны и продолжил добывать себе пропитание. Поймав ещё несколько полёвок, ночной охотник возвращался в родное дупло, находящееся в раздвоенной сосне. Неожиданно, его внимание привлёк шевелящийся внизу холмик снега. Птица сделала круг над засечённым объектом, но нападать не решилась, инстинктивно чувствуя, что из охотника сама может превратиться в добычу. Да и недаром. Вскоре, из сугробов показалась голова, а затем и вся фигура крупной собаки, напоминающей волка. Пёс вылез, отряхнулся от снега и начал водить мордой в разные стороны, нюхая воздух. Грубо гавкнув пару раз в сторону филина, пёс принялся быстро копать рядом с собой, периодически засовывая морду в ямку и что-то там нюхая. Он будто отыскивал спрятанную сахарную косточку, которую пришла пора съесть. Филин снова сел на ближайшее дерево и с высоты наблюдал за происходящим. Пёс же, тем временем, уже выкопал яму в свой рост, однако, продолжал рыть, с не меньшим усердием. Вдруг, он в очередной раз сунул морду вниз, потом заскулил и издал радостный победный лай. Затем он выскочил наружу и быстро стал расширять свой окоп в разные стороны.

Александр лежал на диване с закрытыми глазами. Сверху на нём сидела его любимая жена, желая заняться с мужем любовью. Только на этот раз женщина казалась какая-то вся холодная, одетая в белый пеньюар, с белыми волосами альбиноса, да ещё и такая тяжёлая, что муж её не мог пошевелить ни руками, ни ногами, ни, даже, повернуть голову. Женщина просто задавила мужчину всем своим весом. Её волосы свисали ему на лицо и щекотали в носу, а дыхание было резкое и прерывистое, как – будто она пробежала пару марафонских дистанций. «И когда это моя жёнушка успела так поправиться? – задумался Александр. – Последний раз, когда я её видел, она выглядела весьма стройной. А сейчас так задавила, что ни дышать, ни шевельнуться не могу.» И вдруг, его жена высунула длинный язык, но вместо сладкого поцелуя, она стала лизать его лицо так, что её слюни капали Александру прямо в рот. «Ну, хватит, котёнок, прекрати, – попытался он остановить супругу. – Что ты делаешь?» Жена послушно прекратила его лизать и радостно залаяла.