С момента смерти Эмили Брамс прошло не больше недели, а Хён Сок всё поражался – как люди могут быть так спокойны, зная, что, по распространённой молве, фолки убили заместительницу председателя Моиса? Хоть люди и оплакивали её на каждом канале вещания, с экрана не сходила другая печальная мысль. Моис участвовал в прямых эфирах, призывал народ к спокойствию и высылал помощь родственникам недавних жертв. Председатель всегда отличался своей благосклонностью – то он нарочно отказался от своей фамилии и, подобно всем фолкам, оставил для себя одно только имя, то спонсировал больницы и школы, то со своей руки помогал колледжам и ВУЗам. Моис стал первым, кто в культуре изменил что-то под фолков. Вслед за ним некоторые семьи выписались из своих фамилий, и от того лишь больше стали ценить оставшиеся у них имена. Это был первый шаг к тому, чтобы и люди, и фолки начали верить каждому слову Моиса. А председатель всё желал для них лишь большей выдержки.

Все понимали, что хуже пропажи Эмили Брамс были гейзеры, угроза раскрытия которых казалась куда более зловещей, чем возможность скверных отношений с одной из многочисленных живых рас на Вине. По крайней мере, человечество всегда оставалось в мире с амфи, что с радостью предоставляли ему свои услуги по поиску подземных течений и трещин земли, угрожающих распахнуться в широком зевке пасти древнего ненасытного зверя.

– Хён Сок, Эндрю вернулся! – окликнула его Лин, продолжая наводить порядки в доме так, словно бы дух мамы Бао через неё благословлял сына на успешное выздоровление. Только вот он поправляться совсем не спешил.

– Хён, я уже устал носиться для тебя с этими бумажками. – Офицер упал в кресло и бросил на стол перед собой стопку документов, пытаясь произвести впечатление человека, прошедшего через огонь и воду ради одного ценного артефакта. Но, не желая ему подыгрывать, гора вмиг рассыпалась по стеклянной столешнице и приняла совсем непринуждённый вид. – Когда ты уже выйдешь? Алек прожигает мне затылок взглядом каждый раз, как замечает в столовой патрульных. Все говорят, что ты настоящий спаситель третьего Округа.

Как подполковник Квон повредил ногу в жарком порыве самопожертвования, так он оказался пригвождённым к постели, а если и быть совсем точными, его заперли в снятой Кассандрой квартире, где за ним неустанно ухаживала Лин, а работу в их общих дом доставлял Эндрю вместе со свежими новостями и слухами о Герое Вайнкулы.

Как ни странно, Героем Хён Сока считали все, кроме него самого и Лин. Она не переставала повторять ему о том, как никому в этом окончательно отчаявшемся мире не сдалась его храбрость. Замечая, но на него подобные речи не производят совершенно никакого впечатления, Лин с дня на день планировала завязать с этим, но снова и снова у неё это не получалось. Как и всегда, она терпеть не могла всего, что относилось к работе его отдела.

– Замолчи, Эд. Ты всё время приносишь с собой всякую чушь. – Лин незаметно вошла в комнату и встала прямо за креслом Эндрю. От неожиданности он чуть не подпрыгнул на месте, благо сил на это у него не хватило. – Зачем ты всё это рассказываешь? Хочешь, чтобы Хён Сок так собой загордился, что полез бы туда, откуда живыми не выходят?

– А ты почему не на занятиях? Нашла себе причину прогуливать?

– Не твоего ума дело.

– И не твоего, видимо, раз уж ты не сидишь за домашним заданием и не учишься в этом своём медицинском.