– Хватит всей этой лжи, – сказала Гертурда, на фоне затихающих шагов на лестнице, где еще совсем недавно слышались в точности такие же затихающие шаги двух спускавшихся вниз мужчин, – я прекрасно вижу, что вы не имеете к магии никакого отношения. Вернее, вы имеете, но только условное. Но не остальные. Полагаю, что именно так вас и нашел Мастер.

Удивленный и обескураженный канцлер, совершенно очевидно, ощущал себя не в своей тарелке. Он все еще смотрел вслед исчезнувшему на лестнице за гобеленом юноше, а эфир вокруг него свидетельствовал об удивлении и даже испуге. Он был обескуражен, хоть и по-прежнему не подавал виду, настолько это вошло у него в привычку. Его лицо по-прежнему демонстрировало только лишь напускное высокомерие.

– С чего ты взяла?

– С того, что я вижу эфир.

– Видишь…?

– Да, вижу эфир, – ответила Гертруда, – это такая субстанция, которая связывает все живое и неживое в мире. Как воздух. Но вы ведь даже не знаете о нем, верно?

– Ты говоришь о волшебстве, – наконец, потеряв свою маску надменности, ответил канцлер, – ты правда владеешь им. Невероятно. Ты ведь…, – он замешкался, подбирая слова, – совсем маленькая. Как ты можешь…?

– Это дар. У нас это с рождения. Расскажите все, как есть. И не лгите, я ведь все равно пойму, где ложь. Знаю, что вы к этому привыкли, но не надо лгать сейчас. Раз Мастер прислал меня к вам, значит, я могу вам помочь. Иначе, меня бы тут не было.

– Невероятно, – прошептал старик, пристально глядя на невысокую девушку, босую, с наскоро собранными на затылке волосами, в синих штанах и длинной футболке, совершенно не похожу ни на одно из воплощений волшебника, которое он, канцлер, себе когда-либо представлял, – я не верю.

– Ну, придется поверить. Ведь я – единственная, кто может вам помочь. Рассказывайте, что к чему.

Старик, устало и тяжело дыша, подошел к своему стулу с высокой деревянной спинкой, и опустился в него, вызвав жалобный скрип, все еще не сводя при этом взгляда со стоявшей напротив девушки.

– Твой Мастер. Это он нашел меня. Много лет назад. Уж не знаю, почему именно меня…

– Я знаю. Потому что вы связаны с эфиром. В отличие от всех остальных, так называемых, волшебников.

– Так вот, он пришел однажды ночью. Вышел из вон того камина, – он указал дрожащим пальцем в сторону дальней стены зала, – когда-то давно наши предки владели волшебством, но это было много поколений назад. С тех пор мы…

– Паразитировали на их способностях, – закончила за него мысль Гертруда.

– Можно и так сказать. Но я предпочитаю более мягкое определение. Пользовались авторитетом, например. Люди передавали легенды из поколения в поколение, о кудесниках. Творивших невероятные вещи. Предки основали это заведение, которое становилось все более и более… обычным. И вот пришел Мастер и сказал, что мне нужно начать искать, и что мои поиски увенчаются успехом, и что волшебство, оно, вроде как, никуда не девалось, а просто ждет, пока я его найду. И я искал. Но мир с тех пор сильно изменился. Людям теперь подавай права и свободы. Они больше не верят в чудо, им теперь нужно знать. Вот и пришлось взять все в свои руки. Вот, что из этого вышло, – он оглянулся по сторонам.

После услышанного, ложь больше не казалась Гертруде такой ужасной, как в самом начале, когда она догадалась.

– Вы сумели так долго продержаться на сказках?

– И сообразительности, – он кивнул в сторону опустевшего проема под подносом на столе, – я изобрел очень много всего.

Гертруда обернулась к лифту.

– Ну хорошо, – сказал канцлер, махнув рукой, – кое-что я подсмотрел в вашем мире, когда Мастер приглашал меня в гости. Все это помогло создать иллюзию. Которая, по моему плану, должна была продержаться до момента, когда я, наконец, отыщу настоящего волшебника. Но этот префект… Он, пожалуй, самый твердолобый из всех людей, которых я когда-либо встречал. Он настраивает людей против университета, говорит людям, что мы – обманщики…