Пью четвертую кружку ромашкового чая. Вокруг – хаос, который надо уложить в два чемодана.

Вещей, на самом деле, не так уж много. И укладываются они очень компактно.

Стояла у шкафа, выбирала, что возьму – и тут меня настиг девчачий разлом мозга из серии "и эту кофточку, и эту, и эту, и вот эту, и таблеток от жадности". Усилием воли подавила в себе девочку и взяла только самое практичное из красивого.

А если честно, наибольший хаос – в голове. Вот где настоящая разруха.

Иногда я очень завидую людям, испытывающим что-либо (по той или иной причине ценное и значимое для меня) впервые.

Жаль, что в некоторые моменты прошлого уже никогда не вернуться. Вовсе не для того, чтобы что-то менять, а просто так – пережить заново собственные ошибки. Или не ошибки. Так, как это возможно только в самый первый раз.

Жизнь – безумно скучная штука, когда в ней все узнаваемо.

Это я не к тому, что моя жизнь – безумно скучная. Ни в коем случае. Я за эти три недели вне родины узнала о мире больше, чем за последнюю пару лет.

Это я так… про абстрактное.

– Я хочу влюбиться.

– Бывает.

– Нет, ну правда. Чтобы как весной. Сердце стучало, коленки дрожали, лишнее слово сказать было неловко.

– Выпей поллитра эспрессо.

– Фу.

– Что "фу"?

– Я тебе про любовь, а ты мне про хрень всякую.

– Правда?

– Что "правда"?

– Правда что?

– Тьфу. Иди к черту.

– И как, есть кто-нибудь на примете?

– Был бы, влюбилась бы.

– Прямо сразу?

– Прямо сразу. Вот с первого взгляда.

– И коленки бы сразу задрожали?

– Я за свои коленки не отвечаю.

– Как так?

– Что "как так"? Не морочь мне голову.

– Ну хорошо. Но зачем влюбляться?

– Как зачем? Ну чтобы это… сердце стучало.

– А сейчас не стучит?

– Стучит. Просто не так.

– Не как?

– Не поспешно. Не радостно.

– А после эспрессо?

– Ты можешь хоть что-то воспринимать серьезно?

– Куда уж серьезнее. Ну а кроме сердца?

– Чтобы жить хотелось.

– А сейчас не хочется?

– Хочется.

– И в чем подвох?

– В чем?.. Да ни в чем. К черту. Все равно никого нет.

Решила перечитать свои стишки за последние 7 лет.

Надо сказать, в шестнадцать я уже писала неплохо, хотя очень надрывно. Из серии всегда-никогда-радость-кошмар-прекрасно-ужасно. Сейчас это выглядит забавно, а тогда, помнится, было и вправду невесело. Мягко говоря.

Две недели, проведенные в Москве, успели вынуть из меня душу и вложить ее заново, но только уже наизнанку. Поэтому теперь, немного отдышавшись, вынуждена признать, что то ли потеряла былую хватку на английских землях, то ли мне действительно больше нет места на родине.