– И о ваших пагубных привычках тоже, – Виардо будто прочёл мои мысли. – Но вы напрасно опасаетесь. Вы ведь чисты уже долгое время, не так ли?

Я в подтверждение кивнула. Почему-то перед ним стало стыдно, перед совершенно незнакомым мне человеком. Но с его стороны совсем не чувствовалось осуждения.

– Это очень похвально. Не каждому удаётся избавиться от такой зависимости. Насколько я знаю, ваш брат сейчас в безопасности, в интернате, под присмотром вашего государства. Вы же посещаете его раз в неделю?

– Как я ему объясню, что мне придётся уехать?

– Он ведь знает, где вы работаете? Скажите, что вас повысили и отправляют в командировку для открытия ресторана в Европе, чтобы обучить персонал. Он ещё довольно юн, чтобы понять, зачем вы на самом деле туда едете.

Я чувствовала на себе внимательный взгляд.

– Что заставило вас передумать?

Он видел мою пошатнувшуюся уверенность. Я вновь теребила руки, не в силах сдержать нахлынувших эмоций. Попыталась запахнуть ворот куртки плотнее, чтобы не было заметно порванной футболки. Рассказать ему правду? И вновь пережить всё?

– Можете не говорить. – Марк по-отечески накрыл мои руки своей ладонью и дрожь мгновенно исчезла. – У каждого свои мотивы, и какими бы они ни были, никто не вправе вас осуждать.

Благодарность к этому человеку расплылась по всему моему существу. Внезапная нежность, похожая на дочернюю любовь, накрыла меня теплотой.

– Спасибо, – тихо проговорила я.

– Судя по всему у вас была бессонная ночь. Вам нужно выспаться, а потом уже мы обсудим все нюансы.

Машина легко двигалась по ещё пустым улицам. Город только просыпался и дороги не были загружены утренними пробками. Жёлтые фонари освещали редких прохожих, сгорбленных и медленно ползущих по грязным тротуарам. Серый лёд Невы сливался с тяжёлым нависающим небом. Одна часть меня, глядя на этот предрассветный пейзаж, рвалась вырваться из этого мрачного города, другая же цеплялась за то, что являлось частью меня. Но как бы ни было тяжело, сев в эту машину, я уже не могла повернуть назад.

Мы затормозили перед отелем «Европа» на Михайловской улице. Вдоль здания были припаркованы сплошь авто класса люкс, а над входом приятным тёплым светом горел массивный фонарь. Водитель помог мне выбраться из машины, а Марк, любезно взяв под руку, повёл внутрь мимо открывшего нам дверь швейцара.

Я выросла в богатой семье, но очень давно не бывала в таких роскошных местах. Уже отвыкла, что тебе открывают дверь и улыбается персонал. Ведь последние годы персоналом была я. Это я улыбалась и лебезила перед теми, кто готов был платить. И такая мелочь, как вежливый привратник, смутила, будто я была самозванкой.

Мы прошли через холл прямо к лифтам. Здесь даже пахло роскошью, что уж говорить об обстановке – мрамор, позолота и лепнина. Всё это время Виардо поддерживал меня, ведя по коридорам с мягкими коврами. Я позволяла почти на автомате управлять мною, абсолютно доверившись малознакомому мужчине. Но с ним я отчего-то чувствовала себя спокойно.

Номер оказался просторным и светлым в голубых тонах. Мой взгляд сразу упал на широкую кровать – так сильно захотелось залезть на это воздушное облако, даже не сняв ботинок, и, укрывшись тяжёлым одеялом, погрузиться в сон.

– Располагайтесь, – Марк остался в дверях. – Можете заказать завтрак в номер. Надеюсь, к вечеру вы отдохнёте и приведёте себя в порядок. Если вам что-то понадобиться, на столике мой номер телефона, а мои апартаменты напротив ваших.

– Спасибо, – я неуверенно улыбнулась. Мужчина только кивнул и прикрыл за собой дверь.

Я бросила в угол рюкзак, стянула куртку и ботинки и прошла в ванную. Отделанная мрамором с ворохом свежих полотенец и различных ароматных баночек комната вызвала у меня слёзы на глазах. Разве может это сравниться с тёмной комнаткой в старой коммуналке с ржавой ванной, с покрашенными зелёной масляной краской стенами и свисающей паутиной с трёхметровых потолков?