Я не успела дослушать Юльку и кинулась в нашу комнату. Здесь как и во всей квартире царил хаос. Вывернуты шкафы, разбросаны в беспорядке вещи, опрокинуты стулья. Телевизор остался стоять на месте, но ноутбука подруги не было. С последней надеждой я бросилась к своей тумбочке. Вскрыта! Уже предчувствуя неизбежное всё равно принялась шарить в ней в поисках металлической коробки.

Пусто…

Внутри всё оборвалось. Они забрали деньги! Всё, что мне удалось скопить за три года, чтобы вернуть брата.

Я застыла на полу перед пустыми полками, превращавшихся на моих глазах в бездну, в которую меня утягивало. Все чувства атрофировались, кроме чувства холода, заполнившего моё сердце.

Это я не закрыла дверь. Я так спешила сбежать от пьяного чудовища, что не подумала о такой мелочи. И те парни, которые сидели на лестнице… наверняка это они. Просто воспользовались возможностью. Я сама пригласила их… Я это сделала…

Нежное прикосновение к плечу заставило меня вздрогнуть. Маша, чья красота поблёкла из-за выплаканных слёз, присела рядом и посмотрела на меня сочувствующим взглядом.

– Много было?

Девчонки знали, что находилось в тумбочке, но никогда бы не притронулись к деньгам. Им я доверяла полностью. Вместо ответа я только кивнула.

– Их найдут, – Маша приобняла меня за плечи. – Только не трогай ничего пока, чтобы отпечатки не стереть.

Я даже не подумала об этом. Улики, отпечатки, следы… Не было даже сил на то, чтобы заплакать. Кажется, я выплакала сегодня все слёзы. Внутри осталась только всепоглощающая пустота. Почувствовала только как меня легко приподняли под локти, отвели на кухню и усадили за стол. Я окинула комнату мрачным взглядом, вспоминая, что здесь происходило ещё несколько часов назад. Рассказать девчонкам о случившемся сил уже не осталось, как и всей решимости, которую я накапливала, бродя по ночным улицам.

Я была совершенно опустошена и растеряна. Отвечала невпопад на вопросы полицейского, пока он не спросил, где я была всю ночь.

– Гуляла, – ответила я севшим голосом.

– А почему ушла, оставив все вещи в квартире?

Вновь почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Дверь на кухню была закрыта, подруги остались в коридоре и поддержки, хотя бы моральной, у меня не было. Я совсем сникла.

– Это ты им дверь открыла? – полицейский прищурился, чуть наклоняясь вперёд.

– Я… я не специально, – сердце оглушительно стучало в голове. – Наш сосед…

– Которого избили? – уточнил мужчина, и я коротко кивнула.

– Он пытался… хотел…, – слова с трудом складывались в цепочку. – Хотел изнасиловать… я убежала и не заметила, что оставила дверь…

Я комкала свои пальцы, стараясь не смотреть полицейскому в глаза.

– Ну хотел – не изнасиловал же. С теми, кто погром учинил, знакома?

Я покачала головой.

– А чего они тогда хахалю твоему рёбра переломали?

– Он мне не хахаль. Он хотел…

– Ага, слышал, – он щёлкнул языком, – так сучка не захочет, кобель и не вскочит. Обиделась на что-то и позвала друзей, а они переборщили чутка с твоим ухажёром.

– Никого я не звала! – злость стала просыпаться во мне из-за таких слов. Поверить не могу. Тот, кто должен защищать, сейчас в открытую насмехался надо мной и обвинял в сговоре. – Трое каких-то сидели на лестнице этажом ниже. Может, это они… Я мимо пробежала. Лица… лиц не запомнила. Они же и мои деньги украли! Всё, что я копила… всё, что у меня было. Как вы можете думать, что это я их привела?

Лёгкие сводило спазмами, и я заикалась от отчаяния, чувствуя, как пылает от гнева лицо.

– Вы лучше этого урода допросите, как он мне в трусы лез! Сучка не захочет! – я вскочила с места, с грохотом повалив табурет. На звук тут же прибежали девчонки. – Так не захотела! За что получила по лицу, а он… он…