– Верно, сынок. В мирное время нужно договариваться. А для этого сначала придётся усмирить гнев. Потому как он способен породить новый гнев, а то и вовсе до греха довести. Рубить гнев на корню следует, пока росточек мал.

Максим тёр красные щёки, скрывая пожар стыда. Он с минуту помолчал, подмигнул портрету прадеда, и радостно отчеканил:

– Улыбнёшься, и тебе улыбнутся, – Максим весело прихлопнул ладонью по столу, – буду сводить всё в шутку, никому не позволю вывести меня из себя!

Отец потрепал макушку сыну.

– Вот это ты здраво рассудил. Настроение окружающих отражает и наше расположение духа. Каждый в силах влиять на общий настрой. Это очень важно помнить. Главное не спеши, оставляй время на осмысление, тогда и ошибок меньше в жизни насобираешь. И не забывай старинную притчу, о том, что в каждом из нас постоянно борются два волка: добро и зло.

Максим задумчиво проговорил:

– Я помню. Победит тот волк, которого кормишь.

Военный госпиталь работал в режиме типичного муравейника. Люди в белых халатах слажено делали свою работу. Из стандартной палаты на шесть коек раздавались громкие голоса. Четверо пациентов заспорив, позабыли о Мироне, сынишке доктора, который только что перестал старательно читать вслух. А мальчишка не торопился уходить. Он с черепашьей скоростью убирал книжку в ранец и вслушивался в каждое слово. Уже некоторое время Мирону не давал покоя один вопрос. Казалось, вот-вот прозвучит ответ. Но не тут-то было. Каждый раз, когда Мирон был на расстоянии шага от ответа, что-то ему мешало. И это опять случилось. В самый неподходящий момент распахнулась дверь…

Из-за металлических осьминогов-стоек, на которых болтались полимерные лианы-капельницы, показалась медсестра, и мужчины тотчас умолкли.

Практикантка, подмигнула Мирону, и уверенно манипулируя иглами и зажимами, защебетала как птичка:

– Сегодня видела первую ласточку. Скоро совсем тепло будет. Сирень уже так пахнет.

– И чем же она пахнет? – поинтересовался голубоглазый крепыш, которому она в этот момент выставляла скорость подачи раствора.

– Мёдом, – девушка одарила парня улыбкой, и заговорщицким тоном произнесла, – а сегодня двоих выписали с ранением как у вас, но там случаи потяжелее были. Так что скоро сами пойдёте сиренью дышать.

Крепыш мечтательно вздохнул, а медсестра лёгкой походкой упорхнула к соседней койке, где расположился на подвесных механизмах, перебинтованный, словно мумия, пожилой десантник. Сделав ему укол, практикантка шёпотом сообщила:

– Свечки поставила. Не переживайте, – и более громко заявила, – доктор ваши снимки утром смотрел, очень радовался, восстановление идёт как надо.

Она повернулась к третьему пациенту:

– А вас ждут приятные сюрпризы. Один большой и два поменьше.

Молодой человек с нечёсаной бородой вытянул шею:

– Что-что?

– На прогулку повезу, всё сами увидите.

– Опять на рентген, а потом ещё куда-нибудь анализы сдавать? Так себе сюрпризы…, – вяло отозвался бородач.

– Не угадали.

Мужчина стал интенсивно приглаживать бороду:

– Мои? Мои приехали?

– Да! Прямо в цель! Но им надо подождать. После обхода доктора я вас провожу.

Медсестра закончила процедуру, и перешла к пациенту с изрядно отросшим серебристым «ёжиком»:

– У меня для вас кое-что есть, – она протянула упаковку аскорбинки в таблетках, – доктор запретил сладкое, а это можно, только по чуть-чуть, договорились?

Мужчина кивнул.

Практикантка, закончив визит, удались. С минуту пациенты молчали. Мирон уже собрался выходить, как голубоглазый крепыш возобновил спор и мальчик замер.

– Война – это всё-таки мужское дело. Сила физическая нужна. Потому отбирать толковые кадры нужно и по мышечной массе. А женщинам там совсем не место.