– Вот и меня на откровенность подбивать бесполезно.

Соломинка из его пасти упала на пол. Черт поднялся, стукнул пару раз левым копытом по дереву, хлопнул в ладоши… Его тело стал окутывать красноватый туман. Когда я уже забеспокоилась, что он сбежит, Зор ухватил этого паразита за ухо и потянул на себя. Вольга с Радимом в мгновение ока оказались рядом. Оборотень сжимал тонкий кинжал, а его товарищ меч.

– Понадеялся, что сбежать сможешь? – хмыкнул богатырь, крепко удерживая рогатого за многострадальную часть тела. – Выжидал, чтобы нас удивить иль напугать?

– Ничего не скажу, – пропищал черт, прикрывая один глаз. – Отпусти, деспот. Ухо оторвешь!

– Сейчас еще и хвоста лишишься, – пригрозил Радим, направляя на нервно подергивающийся хвост свое оружие. Всего пара шагов, и он на самом деле мог его отсечь. Если клинок хорошо заточен.

– Любава, – Белозор смотрел холодно. От этого взора хотелось сбежать, запереться у себя в избушке и не выходить оттуда, пока богатыри не вернутся в столицу. – Выйди, тебе здесь более не на что смотреть.

– Это ты к чему? – громче заверещал черт, пытаясь вырваться. Сейчас ему, кажется, и уха жалко не было. – Пусти, а то хуже будет.

– Любава…

Отошла к двери, но спускаться вниз не спешила. Я понимала, что витязи не цветочки возле своего терема сажают. И не крестиком в свободное время вышивают. Однако, проще было думать, что они способны на кровожадность лишь в крайнем случае, когда им угрожает смертельная опасность. Если выбор заключается в том, кто останется в живых: ты или противник, тут нечего думать. О благородстве и самопожертвовании в таком случае лучше забыть.