Пешком.
Ведь поезда, увы, не ходят.
2006
* * *
…Перелететь на остров Сан-Мигель2.
Собор и банк. Аренда дорога…
Осесть на зиму в старенький отель.
Баклуши бить. Наращивать рога
Владельцу банка… Половить макрель.
Носить панаму. Отрастить усы…
Но – лишь на Питер снизойдёт Апрель,
Нанять такси до взлётной полосы,
Заправить, чем найдётся, самолёт,
Настроить курс на северо-восток…
Успеть на майский праздничный салют
И пригубить берёзы первый сок.
Помыть с зимы немытое окно,
Купить вино, продать велосипед…
– Чем хорошо душистое вино? —
На запах тотчас явится сосед.
Он банку шпрот возьмётся открывать,
С салатом – небольшая канитель…
Он мне про женщин станет заливать,
А я ему – про остров Сан-Мигель.
2006
* * *
На Елагином острове —
лип и дубов вековых
Столь немного осталось,
что в Красную книгу уместно
Их внести – как свидетелей лет
боевых, трудовых, роковых,
Что прошли по Стране —
за столетия те – повсеместно.
Любопытные ивы, клонясь до воды,
чуть стыдливо глядятся в пруды,
Чью зеркальность волнуют порою —
лишь ветер, да утки, да лодки.
Слышу – липы, ворчливо, дубам:
Далеко ль до беды!..
До чего легкомысленны
эти гибкие ивы-молодки.
2011
* * *
Этот дачный призыв,
эта тяга к земле горожан.
Этот мартовский зуд —
подготовка семян на рассаду.
Есть ли эта болезнь
у нью-йоркцев? А у парижан?
Уточнить бы в трудах
Ришелье, ЦРУ и Моссада.
От чего это в нас —
в клетках память голодных годов?
Или с древних времён —
землепашеством мечены гены?
Скептицизм и азарт
в генах не оставляют следов,
Только бурю в стакане воды —
на потеху богемы.
Эволюция в нас
наследила порой наугад:
Кто подался в охотники,
кто промышляет разбоем.
Большинство же —
ударники дачных бригад,
Земледельческий опыт
становится многим судьбою.
2011
Равиль Валеев
КРЫМСКИЙ ЦИКЛ
(сложное рондо)
На скрюченных ветвях седой маслины
Ложится время кошкой отдохнуть.
Над ними расплескался Млечный путь,
Как гобелен потрёпанно-старинный.
С горы туман сползает на долины,
Росинками рассветными блеснуть.
Тревога на душе и быта муть
Повиснут в виде Босховой3 картины
На скрюченных ветвях седой маслины.
Стихи, что знаем с детства наизусть,
В прочтении ночном наводят грусть.
Запутывая действия причины
И думая, что шалости невинны,
Ложится время кошкой отдохнуть.
Как манит чернотою моря ртуть,
Коварно пряча мрачные глубины,
А рядом в небо горные вершины
Пытаются подальше заглянуть —
Над ними расплескался Млечный путь.
С рассветом черноморские дельфины,
Играя, солнышку подставят спины,
И радость светлая наполнит грудь.
Простая безотрадной жизни суть,
Как гобелен потрёпанно-старинный,
На скрюченных ветвях седой маслины.
***
Над Крымом синева безоблачного неба,
Завис июльский беспросветный зной,
Щекочет пальчики морской прибой
Здесь лебеди клюют с руки кусочки хлеба.
Когда-то греки ждали милости от Феба4,
Скрываясь от врагов за полиса5 стеной.
Жизнь на Тавриде6 – бесконечный бой.
Давно лежат в заборах новых камни склепа.
Над Крымом синева безоблачного неба.
Укрытые от глаз в глуши лесной
Руины поросли густой травой.
День каждый снова начинается с рассвета,
В заботах Крым: сезон и середина лета —
Завис июльский беспросветный зной.
Опять курортник накатил волной.
Как молоко для малышей, вода прогрета,
Для фото есть фасон любого туалета,
Блаженство вечером пройтись с толпой,
Щекочет пальчики морской прибой.