– Ату!!! – вслед ему криком кричал Корявый. – Беги!!! А-а-а!!! – вскинул ружье, влепил заряд в старый автобус, мирно догнивавший на углу сада. – Беги, лысый!!!

Когда рядом высекла листья и искры дробь, Пашка рухнул и замер, словно мумия, боясь даже дышать.

– Я тебе устрою!!! – Корявый уронил стрелянные гильзы, вбил новые патроны, снова прицелился в трепещущий сад.

– Серег, ты совсем тронулся? – из дома вышел сосед Митяй. – Люди спят, а ты палишь в белый свет, как в копеечку.

– Уел я Фантомасину лысую! Драпал, как шведы под Полтавой.

– Совесть поимей, всю деревню на уши поставил.

– Я Фантомаса ловил!!!

– Да хоть чертей лови, мил человек, – послышалось со стороны другого соседа, – только тихо.

– Не ваше дело! – окрысился Сергей. – Пошли вы!

– Слышь, ты осторожнее, – Митяй тяжеловесно перевалился через забор, подошел к Корявому.

– Не замай, не замай, – попятился Серега, споткнулся на ступенях и упал бы, если бы Митяй не удержал его за ружье.

– Аккуратнее, Шарик, – сосед осторожно опустил Корявого на крыльцо, вынул двустволку из ослабевших лапок. – Ружжо завтра заберешь, как опомнишься, – так же тяжеловесно перевалился к себе во двор и скрылся в доме.

Сергей бессильно плакал на крыльце. Пашка, натыкаясь на яблони, полз в сторону дома. Больше он к Корявому не лез.

– Чэ-Пэ, у тебя уже есть версия?

– Какая версия? – не понял отец.

– Кто заборы ворует, – неопределенно поводил руками Малахай, – версия у тебя есть?

– Есть, но я ее пока придержу. В интересах следствия. Зачем натягивать раньше времени тень на соседский плетень?

Сосед понимающе кивнул.

– Ладно, расходимся по домам, а завтра начнем. Только сам понимаешь, этот разговор должен остаться сугубо между нами. Дело такое, не кур крадем, а со Злом боремся – надо в тайне держать, а то, не ровен час… – папаша воздел руку кверху, тыча пальцем в потолок.

– Понимаю, – кивнул Зигзаг. – Я как могила.

– И вот это, – отец достал из кармана длинный мятый шелковый шарф, условно белый, – тебе.

– Зачем, Чэ-Пэ?

– Затем, что ты моя правая рука, верный соратник, а шляешься, как охламон. Тебе, как Зигзагу, положена кожаная куртка и белый шарф. Форма такая. Бери шарф, Зигзаг!

– Как у Бендера. – Зигзаг рассматривал неожиданный для прижимистого отца подарок.

– Почти. Не отвлекайся.

– А где я возьму куртку?

А мне было интересно другое: где же родитель спер шарф. Обычно он бахвалился своими кражами, сочинял целые драматические истории про свою дерзость и находчивость, рассказывал их нам по вечерам в лицах. «Вырвем хорошую вещь из склизких щупалец товарно-денежных отношений», – как он говорил. А тут целый шарф я увидел впервые. И никакой красочной истории его похищения.

– Не волнуйся, я все продумал, – отец подошел к УАЗ-ику, открыл заднюю дверцу и торжественно вытащил светло-коричневую кожаную куртку, которую я тоже видел впервые. – Это тебе, Зигзаг.

– Мне? – растроганный Колька даже всхлипнул. – Спасибо, Чэ-Пэ! – он вскочил и импульсивно обнял отца вместе с курткой. – Не ожидал от тебя.

– То ли еще будет, Зигзаг, – похлопывал его по спине папаша. – Нас ждут великие дела и куча эпических подвигов. Уж можешь мне поверить.

– Верю, Чэ-Пэ, верю, – прослезился Зигзаг. – Тебе, верю.

– Казалось бы, с одной стороны, но при этом не могу не указать на необходимость, так сказать, – понес околесицу отец, – положительно рассмотреть противоположную сторону данной проблемы. Но при этом важно помнить, что при данном негативно-позитивном сценарии развития дальнейших событий, в их ретроспективной, как говорится, части, по результатам проведенных экстраполяции и интерполяции, я прихожу к следующим, безусловно неопровержимым выводам: мы будем как Карл Маркс и Фридрих Энгельс, как Верная рука и Друг индейцев, как Чип и Дейл