Я думала, что после ночи с ним ноги вместе не сведу без дополнительной помощи, так он меня ушатал. Как там говорят, и в хвост, и в гриву? Вот! Но как же было стыдно на утро в глаза его наглые смотреть и понимать, что он получил от меня все — буквально все, что хотел.

А я послушно все исполняла и не смела возражать. Потому что нравилось мне. Так, как никогда в жизни. И за это мне тоже было стыдно. Неимоверно.

Слава богу, что наутро мы оба пожелали как можно быстрее зафиналить наше общение. Я даже в глаза этому мужику смотреть не смела. А он просто поцеловал меня в плечо, чуть прикусил туда же и хрипло уточнил:

— Докинуть до дома или все же такси?

— Такси, — кивнула я.

— Да ладно тебе, Вика-Клубника. Я ж пошутил, — рассмеялся он, — я же не конченный какой-нибудь, такую сладкую девочку так нагло на хер послать после столь эффектной ночи.

Меня от этого заявления перекосило просто. А потому я более и слова не проронила, пока мы не добрались до города, а там уж только буркнула адрес соседнего дома и, не прощаясь, навсегда покинула этого похотливого и мало мне интересного персонажа.

С тех пор, сколько времени прошло, но чертово предательское тело до сих пор помнило, как круто его трахали и до каких зачетных оргазмов доводили. И именно поэтому подсознание во сне подкидывало мне такие неприличные картинки, что поутру я неизменно просыпалась возбужденная и мокрая между ног.

Господи, до чего же я докатилась? Но да, я прикасалась к себе там и бурно кончала только тогда, когда представляла, что этот гребаный Вельцин трогает мою киску, гладит и сладко трахает ее пальцами.

И я ненавидела себя за это.

— И когда ты уезжаешь? — мысленно влепила я себе звонкую оплеуху и приказала более никогда не вспоминать член Вельского и его наглую, совершенно уверенную в себе ухмылку.

— Взяла билеты на тринадцатое.

— Что ж, провожать я тебя не поеду, так и знай. Не хочу реветь и хлюпать носом, пока ты вся такая нарядная поедешь в новую жизнь.

— Не перегибай, — фыркнула Нежка.

— Не буду.

И мы целый вечер пили вино, вспоминали школьные годы, решали, ехать ли на встречу выпускников этой осенью. А еще договорились, что в конце августа обязательно махнем вместе на Байкал. Или на Чукотку. Вот прям клятвенно. А потом, уже за полночь, легли спать, утомленные разговорами до безобразия.

Утром проснулись слишком рано, готовили завтрак вместе, смеялись, обсуждая какие-то светские новости, а затем решили, что сходим в бассейн. А после на прогулку в парк, потому что погода выдалась по-весеннему чудесной. Солнышко грело, птички пели, и в моей душе почти наступил покой.

Дальше было кино и маленькое кафе, где мы съели по «Наполеону».

И только после, когда уже на город опустились сумерки, мы припустили в сторону моего дома. Нежка собрала свои вещи, обняла меня на прощание и вышла за дверь. А закрыла за ней и тяжко вздохнула, раздумывая, а не уволиться ли мне к чертовой бабушке и тоже сменить место дислокации. Просто, чтобы каждый день видеть море.

Глупая...

Фыркнула сама себе под нос и поплелась на кухню, чтобы выпить пустого чаю или обожраться мороженым. Я еще не решила. Но по дороге вздрогнула, так как в квартире истошно заголосил дверной звонок.

— Забыла что-то, наверное, — нахмурилась я, ожидая увидеть на пороге лучшую подругу. А потому даже в глазок не посмотрела и не спросила, кого это ко мне нечистая принесла.

Да только когда дверь открыла, так и выпала в нерастворимый осадок, совершенно не веря в то, что вижу.

— Привет, Вика, — низким, урчащим баритоном произнес Вельцин, смотря на меня насмешливо и улыбаясь во все свои тридцать два зуба.