— А у нас и не свидание, Нежка, — куснул меня за нижнюю губу Влад.

— А что?

— У нас лучше.

А затем впился в меня таким жадным поцелуем, что с меня чуть халат сам собой не слетел. С языком сразу так, нахраписто. И давай внутри моего рта им наяривать, будто бы венчиком гоголь-моголь взбивая.

Ну такое...

А спустя пару секунд подхватил меня под задницу, закинул на себя и куда-то потащил, все целуя и целуя до бесконечности...

6. Глава 6 – Утомлённые паром

Вика

Не люблю таких. Вот прям не моё от слова «совсем».

Я всегда была больше по утончённым Дракулам, чем по неотёсанным Оборотням, мнящим себя Альфой северной стаи. Мне нужна была аристократическая стать, загадочность, белые воротнички и дорогие костюмы, ухоженные и холеные руки, волосы на голове, в конце-то концов.

А не на лице. Борода — бр-р-р! Терпеть её не могу! Сразу вспомнилось из детства, как к отцу приходил какой-то его закадычный друг. Они сидели на кухне, громко спорили о политике, ели, пили, а у того мужчины в его волосах на лице путались крошки и капли жидкости. Меня в такие моменты страшно мутило. До жути. А однажды, я даже по доброте душевной и детской незамутненности, предложила этому человеку выкрасить своё сомнительное достоинство в синий цвет.

Конечно, мои порывы никто не оценил. Папа даже набрал на вертушке стационарного, пожелтевшего от времени телефона какие-то цифры и серьёзно произнёс, с укором смотря на меня:

— Алло, роддом? У нас возврат.

Но вообще, я всегда считала бороду своеобразной маской, за которой мужчина мог спрятать свой безвольный подбородок и непрезентабельные черты. А посему, я каждого мужика с вехоткой на лице считала по меньшей мере не красавцем, дорисовывая в своей голове впалые щёки, шрамы и тот самый округлый, совсем непривлекательный подбородок.

И вот нате — Санек на мою голову. Неприятный аж жуть. На дикаря похожий, что внешне, что манерами. Общающийся исключительно инфинитивами:

— Я тебя трахать — ты улыбаться.

Нет уж, спасибо. Я этот подвид мужиков знала, но через себя пропускать не планировала. Ибо типаж не мой совершенно. Но почитать бульварные романчики я про таких Альфа-Ромео страсть как любила. В отпуске или в метро, когда ехала на работу, я нет-нет, да заглядывала на популярный литературный портал, который сам мне рекомендовал окунуться в захватывающую историю любви под незамысловатым названием, типа:

«Невинная для Тимура, Мурата, Саида, Халида и прочих лиц кавказской национальности».

Или вот:

«Пленница Лютого, Бешенного и Неуравновешенного, а также всех остальных лиц с нарушением психики и самоконтроля».

Ну и вишенка на торте:

«Продана за долги Белому и Серому, потому что по доброй воле ему бабы не дают».

Вот новоиспечённый Саня был как раз таким, каким обычно и описывали главного героя этих мыльных оперетт: брутальный лось со сверлящим и недобрым взглядом, обязательно жестокий и жёсткий (возможно, криминальный авторитет). Блин, вот отвечаю, я примерно его даже несколько раз на обложках видела — один в один.

Властный пластилин.

Всё думает, что ему везде мёдом намазано. И только его и ждали меж раздвинутых ног. Вот и сейчас за мной в жаркую парную попёрся. Зашел, улыбнулся мне похабно, подмигнул. А затем не спрашивая на то моего царского разрешения, подсел на тот самый камень, где я лежала на спине и наслаждалась, текущим сквозь меня, временем.

— Виктория, значит? — пробасил мужчина, но до моего тела не дотронулся, лишь смотрел влажно, облизываясь и чуть вытягивая губы трубочкой.

— Дальше что? — разнежено буркнула я, скашивая на него подозрительный взгляд.

— Охуенная ты, Виктория. Прям высший балл.