– Но как узнать, что эта форма и есть истинная? – Задумался я.

Забыв о страхе, испытанном от прикосновения металлического пояса, я погрузился в новый кошмар – от перспективы остаться здесь навечно. Пол светился красным, по нему пробегали блики, под ним бурлила раскаленная лава Пекла, просвечивающая сквозь полупрозрачные плиты.

Я шел, вглядываясь в изображения на зеркалах, в каждом из них было мое отражение, но все они выглядели по-разному. Десятки Максаков таращились на меня из рам. Я видел себя в различных демонических формах: то черным и клыкастым. То покрытым медной чешуей, с узкими прорезями глаз, горевших синим пламенем. То худощавым и рогатым с клыками, как у эрибиса. Изображения сливались в трансформирующийся образ, словно чьи-то невидимые руки быстро лепили его из пластичной массы, то вытягивая уши, то укорачивая и видоизменяя рога, то прилепляя или отрывая хвост.

Я устал и хотел пить, но зеркала оставались темными и твердыми, будто горный хрусталь. Время исчезло. Сколько я бродил по лабиринту – день или цикл? От усталости все мои страхи прошли. Я шел, прикасаясь в надежде к каждому зеркалу, но ничего не менялось, в них не было моей истинной формы. Усталость стала перерастать в злость. Я зарычал и остановился, вглядываясь в очередного шипастого урода, ехидно подсовываемого мне зеркалом.

– Это не я! Покажи мою суть! – Заорал я в бешенстве, пятерней отталкивая видение в стекле. Из ладони вырвалась вспышка света, и отражение исчезло, зеркало стало черным. Оно меня не отражало, меня не было!

– Прекрасно! – Прошипел я.

– Тогда я нарисую себя сам!

Я успокоил свой гнев и сосредоточился. Вперив взгляд в зеркало, я начал проявлять в нем свой облик. Сначала силуэт: две ноги, две руки и никаких рогов и хвостов. В черном пространстве появилось туманное облачко, которое трансформировалось в силуэт. Ободренный успехом, я продолжил создавать свой образ, сосредотачиваясь на деталях. Первые возникли глаза – светло-серые, искрящиеся, словно редкостные дымчатые топазы, за которые хаотийская модница была готова отдать свою душу, если бы она у нее была. Из туманного силуэта выступило лицо с гладкой кожей, светло-кофейного цвета. Затем густые светло-серые с голубоватым отливом волосы до плеч. Появились руки с короткими когтями, следом нарисовалось стройное тело подростка без всякой чешуи, в коричневой набедренной повязке и золотым поясом на талии. Когти на ногах показались мне длинноватыми, и я их укоротил. Потрогал руками уши – маленькие и не привычной округлой формы. У хаоситов в моде были большие острые уши торчком и обязательно рога. Я пощупал голову, рожек не было. Мой облик мне нравился, но никого подобного себе я не встречал среди своего народа. И я вдруг отчетливо понял, что ему, народу, мой облик не понравится. И скорей всего, народ потребует моей смерти, так как такому уроду и выродку, каким я буду казаться в их глазах, не место в Хаосате. И уж тем более – на троне Владыки. Я содрогнулся, представив как меня, закованного в железо, бросают в Бездну Забвения, где живут демоны Иноресы высасывающие память, и гигантские черви – пожиратели тел. От меня не останется ничего. Меня снова обуял гнев:

– Ну, нет, я не сдамся так просто! Я замаскирую свою истинную форму до поры, до времени!

Пристально посмотрев в зеркало, чтобы впечатать в память свой образ и закрепить его на генетическом уровне, я закрыл глаза и покрыл тело красной чешуей. Затем изменил пепельный цвет волос на рыжий, удлинил когти, а кристально-серебристый цвет глаз поменял на фиолетовый цвет аметиста. Не забыть пару рожек и уши вытянуть! Хвост не обязательно, только мешаться будет! Открыв глаза, я критически оглядел себя в зеркале и хихикнул: