И вот она вышла к небольшому озеру, от которого исходил пар. Вода в нем была горячая, но тоже живая. Словно чувствуя, она не обожгет, если её коснешься. Эрн нередко купался в озере. Грейс тоже стоит попробовать, это совсем не те ощущения, которые испытываешь, когда принимаешь ванну.

По центру озера был островок, в середине которого росло огромное белое дерево с изогнутым стволом и золотыми листьями. Грейс это место словно что-то напоминало, дерево казалось отдалённо знакомым.

Принцесса ожидала холода. Точнее, она не знала, чего еще ожидать кроме него в пещере под замком, и Ёрдис, словно желая подшутить, специально дала Грейс теплую накидку. Тем сильнее было изумление южанки, которая и подумать не могла, что на Севере может быть так тепло.

Чудесная пещера начиналась с ликов богов. Принцесса почтительно опустила глаза, проходя мимо них, а после, изумленно раскрыв рот, любовалась вечно зелеными деревьями и сводом пещеры, покрытым кристаллами-звездами. Плащ остался у входа дожидаться Грейс на обратном пути. Душновато было и в коричневом платье, но его сбрасывать принцесса уже не собиралась, ровно как и разуваться. Она здесь лишь гостья и, кто знает, что могут счесть непочтительным здешние божества.

Это место возникло здесь задолго до того, как появился Фирнен, Мимур. Как возвели Каменного гиганта. Хауфо говорила Эранору, что это место появилось задолго до людей. На древе были высечены божественные звери, рассказывалась история их сотворения, история рождения богов, возникновение людей и то, как боги ушли из этого мира. О том, как правили землями и людьми звери, о войне между зверьми и людьми, о поражении зверей. О том, как появилась связь между человеком и божественным зверем.

Остров тоже необычный, он медленно плавал по озеру, сколько бы Эрн ни пытался заплыть под него, никогда не получалось. Босой принц сидел у ствола дерева, за спиной его лежали книги и карта, а перед ним три зеркала. Принц смеялся, но лишь когда Грейс достаточно приблизилась, она поняла, что Эранор говорит со своим отражением. А точнее, с кем-то через зеркало.

От жары принцесса расстегнула ворот платья, открывая шею и ключицы. Не сразу она разглядела принца, сидящего под деревом. Скорее, сначала услышала его смех, а уже потом присмотрелась.

– Грейс, представляешь, Карсейн разгоняет менестрелей, которые поют о нас песни в Аспере, – заметив свою невесту, принц поделился с ней новостью.

– О нас поют? – Грейс подошла к самому озеру, не понимая, как ей добраться до Эранора, – я бы послушала эти песни!

Северянин поднял палец, намекая на то, что говорящему стоит замолчать. Встав со своего места, он подошел к краю острова и коснулся босой ногой воды. Сделал шаг вперед, и вода замерзла, создавая для Грейс ледяной мост на остров.

Эранор бы тоже не отказался послушать хоть одну балладу о них, о чем поют и как, но раз это так бесит молодого Карсейна, то поют о чем-то хорошем. Песни умеют поднимать народный дух, внушать ужас и страх, и управлять ими чуть ли не одно из первостепенных задач. Так уж сложилось, что именно менестрели неотъемлемая часть любой войны, любых походов, они слагают песни о любви и героях, о победах и поражениях. Звонко запоют трубы с площадей и стен Аспера, да и не только, уже завтра в каждом городе Эритреи будут петь о свободе. Такие песни зажигают в людях искру, поднимают дух, создают веру в то, что не все потеряно. У Карсейна и его земель до этого была не самая чудная репутация, он устроил переворот, и жить стало хуже, только потому-то он готовиться к войне. Народ войну не жалует, они только успели от нее расслабиться, они не примут короля узурпатора.