Варко тут же простодушно выдал себя:

– Это мои! Я по-честному!

Стая подростков залилась глумливым хохотом. Главарь тоже посмеялся за компанию, но тут же помертвел лицом и жёстко выдал:

– Давай, что у тебя там. А то недосуг нам, резать будем. – И достал из-под лохмотьев неприятного вида нож.

Отдать? Денег было жалко так, что ладони стиснули монеты до боли. Большего, правда, Варко не осилил. Ножа он почему-то не испугался, но и сопротивляться, когда ему разжимали пальцы, не мог. Он как будто наблюдал это слегка со стороны, застыв внутри, оцепенев душою, словно никак не справляясь сообразить, что же можно сделать. Он не боялся драться, нет, но были это все-таки оковы страха. Страха даже не физической боли, а какого-то действия. Словно существо его жило в другом мире, где такого просто нет. Встретило – и растерялось, не зная, как быть.

Потом, когда он уже продолжил путь к хозяйскому дому, в его голове вставали различные варианты развития событий, – от яростного сопротивления до ловкого бегства, – и билось отчаяние от невозможности вернуть все назад, чтобы пойти другим путем, припрятать деньги в башмак… да что там! Все что угодно можно было сделать, кабы время могло обратиться вспять. Варко хотелось выть, орать и плакать. Больше всего он злился на себя, что все у него не так.

* * *

Огонек свечи временами дрожал от невидимых токов воздуха внутри башни. Приходилось постоянно прикрывать его ладонью, чтобы не остаться опять в кромешной темноте. Варко уже зряче, но все так же осторожно спускался по лестнице, заново осматривая окружающее. Завидя место, где ступени заканчивались у арки прохода, он остановился. Помня о сказанном Альмой, Варко прилепил свечу на каменную поверхность под ногами, чтобы её прямым светом не тревожить… того, кто бы там ни был внизу. В то же время этого вполне хватило, чтобы мрак в подземелье немного рассеялся. Было очень интересно и не страшно, как и в прошлый раз, а щекотка возможной опасности убежала совсем на край ощущений.