Постоянно жить в страхе невозможно. Надоело. 

Всем опостылевший коронавирус въелся в печенки.  

В начале пандемии его боялись. 

Соседей сторонились. 

Пугались каждого чиха. 

Постоянно мыли руки по двадцать минут кряду, как нас учили с экранов телевизоров. Теперь  все вернулось на круги своя. 

Люди, как  и прежде, боятся налоговой, ругают правительство, плюют на  свои болячки. Надеются, что сами пройдут. Как насморк. За неделю. Хоть лечи его, хоть не лечи.

Правда не все плюют. И не  до конца. Иные выплевывают неверие вместе с легкими. 

Такие люди, как я. 

Думающие, что их ничего не берет. И распиаренный вирус это очередная космологическая страшилка, навязанная масонами, чтобы держать народ в страхе. Перед тем, как всех поголовно чипируют, присвоят регистрационные номера, заставят маршировать строем. 

Не боялась я никого и ни во что не верила ровно до того момента, как объявили о девяносто процентном поражении легких. До этого времени  думала, что пандемия это не взаправду. Не верила, что могу умереть, а мой организм  не справится с обыкновенным вирусом, живущим где-то рядом и просто витающим в воздухе.  Который практически не опасен для большинства жителей планеты Земля.

И вдруг я как-то внезапно заболела. 

Пришла вечером из магазина, присела на пуфик у порога, собираясь скинуть туфли.  В тот же миг почувствовала легкое недомогание. Через полчаса сменившееся температурой под сорок, диким ознобом со стучащими друг о друга зубами. 

К полуночи начала кашлять.  Не просто кашлять, а выкашливать легкие, внутри которых булькало и хрипело. Но и тогда я все еще не верила в пандемию.  Смеялась над нею, поглощая очередную кружку кипятка с малиновым вареньем. Была уверена, что от малины все пройдет. Не может не пройти. 

А утром меня в полубессознательном состоянии забрала карета скорой помощи. Я даже никому из близких не сообщила о своем состоянии, настолько все быстро случилось.  А вечером следующего дня меня подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. 

Никто из окружающих не мог поверить, что какой-то вирус за сутки может сделать из абсолютно здорового человека  полуживое существо. 

Это же смех, да и только.  Кто в такое поверит?

Я, молодая двадцатипятилетняя женщина, в самом расцвете сил и возможностей, с огромными перспективами в жизни оказалась прикована  не просто к постели, но и к допотопному механизму, снабжающему мой организм кислородом. 

«Да бред все это. Ерунда. Я долго здесь не задержусь. Я выкарабкаюсь. Я смогу.  Я не верю во все эти теории заговора», - мысленно бормотала я, чувствуя как в легкие под давлением накачивается воздух. 

Врачи думали, что я нахожусь в отключке, но я почему-то все слышала, видела и рассуждала о бренности бытия. 

 Ровно до того момента, как запищал аппарат.  Противно так. Хуже бешеного комара, размером с белую ворону. 

Именно она мне мерещилась, постоянно  слетая с плеча Смерти, шастающей между больничными койками реанимации. Смерть то и дело останавливалась   то возле одного, то возле другого пациента.

- Мы ее теряем!

Я услышала взволнованный голос юной медсестрички, чьи голубые глаза запомнила в окулярах маски, прежде чем меня ввели в состояние искусственной комы.

«Интересно, а о ком это она?» - подумала, чуточку приподнимаясь над кроватью. 

Полный обзор палаты мне закрывала Смерть, зависшая неподалеку и норовившая согнать с  плеча белую ворону. Упрямая птица никак не желала покидать свой костистый насест. Несмотря на черный балахон, на несколько размеров больше его владелицы, было видно, что Смерть порядком оголодала и страдает крайней степенью анорексии. А если по-простому, то худа до безобразия. Одни кожа, да кости. И как в ней только жизнь держится? Хотя откуда внутри Смерти может быть жизнь? Если она сама Смерть.