– Ань, ну что с тобой? – Я, честно говоря, рассердился.

– Сереж, надо же что-то предпринять, – с готовностью, как будто только и ждала моего вопроса, начала Аня.

– Анют, что делать? Ты о чем? Если о Насте, то тебе какое дело? Они сами разберутся.

– Но…

– Никаких «но»!

– Почему? – Она так искренне удивилась, пришлось объяснять.

– Потому. В эти отношения лучше не соваться, наживешь врагов. Ты же мне сама жаловалась, как попала под раздачу от этой парочки… как их?

– Перепелкины, – Аня вздохнула. И объяснила, оправдываясь: – Так ведь его жена уже знала обо всем, ей кто-то сказал. Я просто подтвердила.

С Перепелкиным Аня училась в вузе, парень очень рано женился, лет в двадцать, наверно, и все-таки поступил в университет на дневное отделение. Так вот, его жена жила где-то с ребенком и родителями и приезжала, как только выдавалось свободное время. А у него общага, девочки, свобода… Одним словом, парень жил в свое удовольствие. И все обо всем знали, но молчали, чего лезть в чужие дела… Перепелкин чувствовал себя абсолютно безнаказанным и в общаге завел себе еще одну жену. Конечно, рано или поздно слухи должны были дойти до законной супруги, они и дошли. Так вышло, что моя Аня просто попала в ненужное время в ненужное место. Другая ушла бы от ответа: «ничего не знаю и знать не хочу».

– Сережа, она же меня буквально к стенке прижала, «у Владика другая, я все знаю!», – рассказывала мне жена.

– И что? Мало ли что она знает. А ты не знаешь.

Аня надулась. Перепелкины назвали ее сплетницей. Потому что Аня по глупости, или по наивности, подтвердила госпоже Перепелкиной факт, известный всему универу, что ее благоверный спит еще с одной девушкой. Аня ужасно переживала: как же так? Она никогда не разносила чужих сплетен и слухов и вообще не болтала лишнего, а тут ее несправедливо обидели, и за что? А за то: муж и жена – одна сатана. Они поругались, потом помирились и стали искать виноватых. Нашли, естественно, Аню.

Кажется, я ее убедил. И мы даже подремали еще немного. Вмешиваться Аня не стала. Но в палатку к Егору бегала, ухаживала, жалела, и наконец ей удалось выманить страдальца оттуда. Выглядел он довольно бледно. Пытался хорохориться, но заметно грустил. Настя как будто вовсе перестала его замечать, а если Егор робко обращался к ней, отворачивалась, злилась.

Мне оставалось только пожалеть парня. Влюбился не в ту девушку. А она действительно была не его девушкой, и дело даже не в разнице в возрасте, просто – не его, и все. Может, оно и к лучшему, сейчас переболеет и забудет.

Не переболел.

Точнее, Егор внешне вполне выздоровел и даже попытался доказать нам всем, что у него к Насте ничего нет. Изо всех сил попытался. Я оценил. Потому что Настя на все его попытки не реагировала. Никак. Словно он перестал для нее существовать.

Уехал Егор раньше остальных.

Вскоре мы о нем и думать забыли.

Никогда не вмешивайтесь в семейные разборки – будете виноватыми.

Муж и жена – одна сатана. ©

Настя жила в маленькой однушке на окраине Москвы. Родители снимали. В связи с невозможностью совместного проживания… Не знаю, что уж там между ними произошло. Сама Настя о родителях говорила только хорошее, в гости ездила, они тоже приезжали, но общение сводилось к обмену любезностями, передаче денег и простым вопросам: «Как ты (вы)? Как дела?»

Видимо, ее энергетика, этот неконтролируемый взрыв, плохо воспринимался в обычной, бытовой повседневности. Одно дело, когда такой человек, как Настя, развлекает тебя где-нибудь на отдыхе, и совсем другое, если он живет с тобой бок о бок в обычной городской квартире.