– Как так, ненастоящий? А я вот тебя заморожу сейчас!

– Не заморозишь, не положено, тебя живо в полицию загребут, а тебе еще за сто Елок вперёд заплачено.

– Ну, тогда… подергай за бороду что ли, борода у меня самая настоящая.

– Ага, нашел дурака! Сейчас такой суперклей делают, топором не отрубишь, на все утренники хватит, хоть с мылом мой!

– А вот подарок тебе, какой ты у меня в письме просил, разве не чудо?

– Подарок тебе мои папка с мамкой в мешок положили, сам видел.

Тут в зале всхлипывания послышались, гомон детский утих. Девочка одна в голос залилась:

– Неужели Дед Мороз ненастоящий, а чудеса как же? А я верила, как дура, что это он мне подарки приносит и на Новый год под елку кладет.

– И я! И я! – тут уже рев со всех сторон разразился.

Дед Мороз и посохом стучал, и елку зажигал «волшебным» способом, и снежинки с потолка сыпал, ничего не помогало. Пришлось Старшей воспитательнице торт ребятишкам пообещать и в столовую их увести. А Дед Мороз исчез потихоньку, от греха подальше, будто его и не было. М-да-а-а… Такая вот история про мальчика в коричневом. Прямо в этой комнате и случилась.

– Дедушка, а воняет-то чем?

– А? Воняет? Так это не добежал кто-то до двери с двумя ноликами, живот прихватило. В тот самый раз, от конфет, или еще когда, не помню.

Гулял по скверику бо-о-о-ольшой Мужчина с ма-а-а-аленькой Собачкой. Гулял и тоскливо посматривал то на Собачку, то на свой живот, в котором помещалось еще штук пять-шесть таких же маленьких собачек, вот-вот готовых появиться на свет. «Вот дурак так дурак! – думал про себя мужчина, а может и покрепче какие слова думал. – Зачем пить бросил?! Стоял бы сейчас, без проблем, возле пивного ларька. Живот бы был „пивной“, сбегал за угол – полегчало, и никаких проблем с ним, а тут…» Мужчина снова глянул на живот, на этот раз злобно. «Ну, куда?! Куда я их дену?!». На этом самом мысленном восклицании оторвал он взгляд от живота, чтобы за Собачкой присмотреть, но вместо нее увидел прямо перед собой маленькую Старушку – кудряшки синенькие, губы фиолетовые, перстни серебряные.

– Вздыхаете? – Мужчина обреченно кивнул. – А я, между прочим, все про ваши вздохи знаю.

– Как? Откуда? – взвился он штопором с пробкой из бутылки сухого красного.

– Насквозь вижу, – сказала Старушка, значительно глядя ему на живот.

Мужичок сдулся весь, обмяк, только живот дирижаблем.

– И мысли ваши тоже, – теперь Старушка смотрела на его голову, задрав высоко свой фиолетовый одуванчик.

Гигант глянул недоверчиво.

– И куда я их дену? Дурак я, дурак! – На что мужик кивнул обреченно. – А я ведь могу горю вашему помочь.

Теперь страдалец посмотрел подозрительно и решительно, даже агрессивно, заявил:

– Топить не буду, в приют не отдам!

– В хорошие руки пристрою или продам, – закончила за него старая провидица. – Только, кто их возьмет, тем более, купит, у всех своих девать некуда, – повела она в сторону скрюченным, наманикюренным пальцем в серебре.

Мужик проследил за пальцем и с удивлением обнаружил то, чего не замечал до сих пор, не до того было – за Собачкой глядел и на живот свой пялился. По всему скверику перемещались следом за маленькими собачками крупные мужчины с большими животами. Животы отличались по форме и по размеру – у кото-то «вот – вот», а у кого-то «чуть погодя». У высоких, тонконогих – грушеобразный живот, в основном, хвостиком вниз, у низеньких, толстозадых – хвостиком вверх. Из чего стало ясно – в хорошие руки не получится. И еще, что не он один пить бросил.

– Чего ж теперь делать? – спросил без тени надежды.