– У меня нет ни гроша, – со слезами на глазах поведал влюбленный Гонсало. – Все мои счета оплачивает мать. Конечно, я собираюсь унаследовать герцогский титул, но я никогда не работал. У меня нет своих денег, и я не смогу содержать тебя. Мама сказала, что, если я женюсь на тебе, все, что я буду получать, – это около тысячи долларов в месяц. Я не смогу так жить и не имею права обречь тебя на нищенское существование!

– Что значат деньги в сравнении с истинной любовью! – пылко воскликнула Мириам, прикидывая про себя, сколько лет может протянуть еще паскудная старая карга. Старая карга была еще не слишком стара и обладала завидным здоровьем, так что шансы манекенщицы в ближайшее время стать герцогиней были столь же призрачны, сколь и надежда на главный приз в национальной лотерее. Пришла пора присмотреть себе новую добычу.

Три дня назад, на престижной презентации нового мужского одеколона «Прикосновение дьявола», одетая в полупрозрачное розовое платье модель, инспектируя оценивающим взглядом мужской контингент, издала тихий вздох удивления и восхищения, выделив из толпы гостей высокого стройного мужчину в белом смокинге.

– Это же маркиз де Арнелья! – воскликнула Мириам, всегда тщательно изучавшая все иллюстрированные журналы, посвященные жизни высшего общества. – В жизни он выглядит еще лучше, чем на фотографиях!

Мириам хищно улыбнулась. В ее жизни вновь обозначилась цель.

– Ничего страшного, не беспокойтесь! – воскликнул Альберто де Арнелья, когда Мириам, споткнувшись, пролила красное вино на его белоснежный пиджак.

– Какая же я неловкая! – воскликнула модель. – Боже, я испортила ваш костюм!

Альберто с возрастающим интересом окинул взглядом почти не прикрытые полупрозрачным платьем ноги фотомодели.

– Я навсегда сохраню это пятно в память о нашей встрече! – галантно воскликнул он, грубо чертыхнувшись про себя. – Белизна слишком скучна. Ей не хватает живости красного цвета. Белое и красное, верность и любовь, что может быть романтичнее! Вы не испортили мой смокинг, наоборот, вы украсили его!

Мириам, закатив глаза, томно вздохнула.

И теперь, три дня спустя, проснувшись в его постели после бурной ночи любви, она твердо решила ковать железо, пока горячо.

– Мы позавтракаем дома или поедем куда-нибудь? – закинула она удочку.

– Я всегда завтракаю с мамой, – припоминая подробности романа своей новой подружки с сыном герцогини Альмы, ответил Альберто с плохо скрытым сарказмом. – Думаю, тебе будет приятно познакомиться с моей любимой мамочкой. Она делает все, чтобы я был счастлив, и я уверен, ей будет приятно, если мы втроем после завтрака затронем вопрос о нашей свадьбе.

– Нет, только не это! – воскликнула Мириам, после истории с Гонсало ненавидящая само слово «мамочка». – Как-нибудь в другой раз. Думаю, еще слишком рано обсуждать вопрос о свадьбе с членами твоей семьи. К тому же я совсем забыла, у меня через полчаса деловая встреча с представителем одного из агентств.

– Как жаль, – изобразив лицом скорбное выражение, лицемерно произнес Альберто. – Уверен, что мамочка была бы счастлива познакомиться с тобой. Значит, не судьба!

напевал, разминая пальцы, Чумарик, сосед Джокера по нарам.

Чумарик готовился к тренировке. Он тренировался ежедневно, утром и вечером. Чумарик считал себя подлинным профессионалом и виртуозом своего дела.

– Джокер, ты готов? – Прервав пение, Чумарик постучал костяшками пальцев в верхние нары. – Я жду тебя уже целых десять минут. Чем ты там занимаешься?