Пить что-то в одиночестве я смогу только завтра с утра. А до этого – социализация.

– Я придумал чем тебя занять на вечер и пару неприятных дней после, – протянул руку мне мужчина, – поехали. Каршеринг у вас неприятный – хочу быстрее сдать эту дрянь обратно.

Я сперва решила всё же поинтересоваться:

– Куда и зачем поедем? Как-то я не настроена на людные места сегодня.

Он кивнул и помог мне подняться.

– Никаких людных мест. Только ты, я, как твой кошелек, и твоя новая квартира. Во-он те окна, видишь?

Дверь первичной комнаты открылась, пропуская Мелани, которая сперва кокетливо помахала пальцами кому-то в коридоре, а после закрыла створку, резко сделав лицо обычным, а не милым.

– Почему так? – прошла ко мне она, – если предлагаешь мужчинам деньги – они строят возмущенные лица, – она подала мне пилочку, – хлопаешь глазками – пожалуйста, самая красивая в мире девушка, проходите, – смешок, – может вас на ручках занести?

Я продолжила болтать ногами в тёплых болоньевых штанах, шурша ими друг об дружку. Смешно же! И нервно.

– Спасибо, – начала активно пилить ноготь на большом пальце.

– Боюсь представить как ты свою заточку пронесла мимо охраны, – Грегори стоял четко между надувшейся Фреей и потряхивающейся Онникой.

Мел презрительно его оглядела.

– Ты слышал, что я сказала, когда вошла? – закатила глаза она, – да, к слову, Лакмаар, ты не спросишь, что я здесь делаю, и не попытаешься выпроводить? Я настраивалась на драку, как минимум.

Она узнала, что мне нравится Оз. Теперь её первичным делом стало отхватить от его мозгов кусок побольше, каждый день увеличивая площадь укуса. Пока что у неё не удавалось сделать это по-крупному, так что:

– Арлен, мне плевать выведут тебя или нет. У меня более трезвые мысли о том, что в твоей компании кое-кто прекратит вызывать у меня тремор посредством шуршания тканью.

Я остановилась в ту же секунду.

– Мог бы сразу сказать, – поджала губы я.

– Я и сказал сразу, когда меня начало это раздражать, – сообщил капитан, – твой отец ответил утвердительно, – всё ещё мне, но глядя в свой телефон, – правила для всех едины. Снять тебя с участия он и не смог бы, каких бы противопоказаний у тебя не было.

Я поджала губы. И кивнула, уже чувствуя самые больные уколы в мышцу от бронхита, которые могут существовать. Зато дома посижу две недели минимум.

А все потому, что следующей локацией для битвы снова стали пещеры, только подземные и ледяные. Нас пустят в минус двадцать пять на несколько часов, а мы должны будем найти выход. Рассказали про это только сейчас, когда выдали костюмы по погоде. Для костнийцев – мне нужно было таких три, чтобы я чувствовала себя хоть немного не готовой к гибели здесь и сейчас.

– Я тоже сильно мерзну, – напомнила о себе Онни, – но меня что-то папа не хочет забрать с игр!

– Не-е, – протянула Фрея, – ты вообще не понимаешь, что с ней будет. У неё лицо и остальные неприкрытые части тела облезают до последнего слоя, нос в прошлую зиму трескался и кровил, – она смешно повела глазами, – организм будто в стресс впадает сразу – она зимой всегда худеет и болеет. А ещё начнет задыхаться, голос пропадет и м-да… чем тебя там пугали врачи?

Я пыталась ей улыбаться.

– Отёк Квинке, – пожала плечами, – и кожа облазит, потому что появляется сыпь и волдыри и… всё, Онни, я больше не буду рассказывать.

На её лице так и читалось: «Фу! Отойди, заразная!».

– Как ты ешь мороженое? – первое, что спросил Грег, – или что-то холодное?

– Лёд – никак, – простой ответ, – мороженое вызывает реакцию только на несколько минут.

А тут несколько часов на морозе.

– Мы согласны с тобой Аямако! – послышался голос диктора с динамиков, – однако заменить тебя сейчас будет проблематично, и к-хм… это было решение её величества отказать твоему папе. Что ж! – он нервно усмехнулся, – вероятно организаторов ждёт суд и круглая сумма компенсации, в случае каких-либо проблем у тебя! Ха. Никто не видит, но… – он перешёл на шёпот, – ровно позади моей кабинки папа Мако кричит на королеву. Только ч-ш-ш! Я никому не рассказывал.