– Мы угадали по времени! – воскликнула Лили, но за музыкой и другими восклицающими голосами он еле расслышал её.

Отчего-то её присутствие рядом делало всё то, что чувствовал сейчас Берге, в разы прекраснее, но сконструированное в его мозгу изображение Лили очень отличалось от того, что он видел каждый день. «Быть может, это и есть реальность, быть может, она такая же каждый день, но мы видим лишь то, что нам позволено. Быть может наш процессор служит не нам, он служит богам, позволяя нам совсем немногое», – эта длинная мысль пронеслась в его мозгу так быстро, что он тут же отпустил её, посчитав слишком серьёзной для текущего момента.

Лили взяла его за руку, улыбаясь:

– Всё хорошо? – спросила она.

– Да, – ответил Берге, тоже улыбаясь.

В чьём-то зеркальном нарукавнике справа от себя Берге заметил своё отражение: из отражения на него смотрело существо, обитающее внутри. Впервые Берге не ассоциировал своё тело с собой. Скорее, ему казалось, что он своего рода наездник, существо в экзоскелете. Ощущение было странным, необычным, но абсолютно при этом понятным и логичным.

Берге осознал в какой-то момент, что мир сузился до него самого и узоров в дыму рядом с ним. Мерцающие огни были всем, что его интересовало на текущий момент, более ничего не представлялось важным. Нет, всё остальное просто перестало существовать.

Откуда-то из глубины до него донёсся голос Лили, и оказалось, что она совсем рядом:

– Знаешь, я подумала, что у всех есть цвет. Только не унылый кодированный оттенок, а знаешь, цвет заката, цвет морской воды, цвет утренней травы, полуденного неба и воздуха, – говорила она. – Знаешь, какого ты цвета?

– Какого?

– Неба и моря, – ответила она, рассмеялась и отвернулась. – А какого цвета я? – спросила она у него с надеждой в глазах.

– Дай подумать. Цвета космоса на дисплеях в библиотеке.

– Это скучно, – обиделась она.

– Нет, ты видела их, дисплеи эти? Они усыпаны звёздами, пронизаны вуалями газов… Кажется, для тебя не хватает всех цветов во вселенной.

– Но я просила выбрать один цвет, – перебила Лили.

– А зачем ограничиваться? – возразил Берге.

Лили снова улыбнулась и отвернулась.

Берге забыл про все свои внутренние терзания, и казалось, он мог быть собой сейчас, этаким недавно появившимся на свет ассембледом, которого ещё радовало восприятие мира вокруг.

– Зачем ты отворачиваешься, если твои камеры видят все 360 градусов вокруг? Какой смысл прятать от меня лицо? – удивился Берге, схватив её за плечо.

– Я не знаю Берге, мне кажется, что моё тело живёт сейчас своей отдельной жизнью, – ответила она, повернувшись к нему вновь.

Туман снова окутал Берге, выметая из головы диалог, который произошёл только что. Казалось, что туман был живым и с ним можно было поговорить при помощи движений рук. Процессор Берге пытался расшифровать язык за освещением и слоями спиралей в дыму. Интересно, мир вокруг всегда был так прекрасен, и он намеренно не видел этого? Так продолжалось до тех пор, пока Берге не понял, что все камеры-глаза, кроме основных рабочих, закрыли веки, и в сознание протекла беспощадная реальность.

Лили не было рядом. Берге отыскал её глазами спустя мгновение. Она вышла из уборной и подошла к барной стойке. Поговорила о чём-то с барменом, и ему показалось, что он уловил фразу из её динамиков: «Сеть пополнилась новичком».

– Ну что, ты снова здесь? – спросила Лили, вернувшись, явно намекая на присутствие в обыденной реальности.

– Да, – ответил Берге. – Я здесь.

В мире для Берге что-то изменилось, трудно было это выразить словами, его захватывали противоречивые чувства – хотелось этим поделиться и в то же время скрыть и никому не показывать. Что-то действительно изменилось.