Она плакала, и Вика видела красноту на её щеке в том месте, куда ударил её отец. Когда она подошла ближе к матери, желая убедиться, что с ней всё в порядке, мать повернулась к ней спиной и ухватилась за рабочий стол. Ей не хотелось смотреть в глаза дочери и объяснять, почему она терпит такое отношение.

– Я сказала, что со мной всё в порядке, Вика. Возвращайся в свою комнату.

Вика видела что мать держится холодно и отчуждённо, отмахивается от своей дочери, от её помощи и поддержки. Мало того, что её чёрствому отцу никогда нет до неё дела, так её мама, её самый близкий и родной человек, своими действиями подлила масла в огонь. Вика побежала по коридору, но в комнату не вернулась. Она выбежала из квартиры в подъезд, потом во двор и побежала к подъезду соседнего дома. При этом она ужасно злилась на мать за то, что она отделалась от неё. Ей не хотелось находиться с ними в одной квартире. Не обращая внимания на наступившую темноту, Она подбежала к дому, на чердаке которого находился Артемий, поднялась на последний этаж и постучала в дверь чердака.

Вика слышала, как он двигается внутри, как осторожно подошёл к двери чердака.

– Это я, Вика, – прошептала она. Через несколько секунд дверь распахнулась, Артемий посмотрел ей за спину, потом налево, направо. Только взглянув ей в лицо, он понял, что она плачет.

– Ты в порядке? – спросил он, помогая ей взобраться на чердак. Она вытерла рукавом слёзы и заметила, что на чердаке очень темно. Он повёл её за руку к двери, ведущей на крышу. Они старались идти тихо, ведь жильцы дома могли услышать, что на чердаке кто то есть. Добравшись до двери, Артемий открыл её и луна осветила проём чердака. Они вышли на крышу, она села не далеко от чердачной двери, Артемий сел рядом с ней.

– Я в порядке, – ответила она. – Я просто злюсь. Иногда, когда злюсь я плачу.

Артемий протянул руку и убрал ей волосы за ухо. Ей это понравилось, и она вдруг растеряла всю свою злость и успокоилась. Он обнял её и прижал к себе так, что её голова оказалась у него на плече. Она не могла понять, как ему удалось её успокоить, не произнеся ни слова, но он это сделал. Есть люди, одно лишь присутствие которых успокаивает, и он был одним из таких людей. Полная противоположность её отца.

Они посидели так немного, пока Вика не увидела, как в её комнате загорелся свет.

– Тебе лучше вернуться, – прошептал Артемий. Они оба видели её маму, стоявшую в комнате. Только в эту минуту Вика поняла, какой вид открывается Артемию на балкон и окна её спальни.

Возвращаясь домой, она пыталась вспомнить всё то время, которое Артемий провёл на чердаке соседнего дома. Ходила ли она по комнате при включенном свете после наступления темноты, ведь спала она в одной футболке?

И тут же она ужаснулась своим мыслям. Ведь ей хотелось, чтобы он видел её в таком виде.

На следующий день Артемий вновь зашёл к Вике, вместе они опять смотрели шоу. Она спросила его, почему его назвали таким именем. Он ответил, что не знает. Не подумав, Вика сказала:

– Так тебе можно спросить у твоей мамы, почему она тебя так назвала.

Артемий просто посмотрел на неё и ответил:

– Сейчас для этого слишком поздно.

Вика не поняла, что он хотел этим сказать: умерла его мама или она отказалась от него. Они были друзьями уже несколько недель, но по-настоящему она почти ничего о нём не знала, как не знала и того, почему ему негде жить. Ей хотелось спросить его об этом, но она не была уверена, что он ей доверяет. Ей казалось, что у него проблемы с доверием, и, наверное, она не могла его за это винить.

Вику беспокоило то, что улице с каждым днём становилось холоднее. В итоге, наступили дни, когда стало по-настоящему холодно. Если у него не было электричества, то и обогреваться ему было нечем. Она надеялась, что у него хотя бы есть одеяла. Вика понимала, как ужасно будет себя чувствовать, если он замёрзнет и умрёт? Она решила поискать дома ненужные одеяла и отдать их Артемию.