– Представь, Варлам, лет через двадцать эта мелочь будет рожать такую же мелочь, водить машины, нести домой зарплату. Вот так же, как и мы, курить на лестнице, возможно даже, на этой самой, а мы будем ругать их за окурки на полу!

– Ну и будем. Нам положено!

– А они тебя на хрен будут посылать, и как зовут не спросят!

– Конечно, я им… Побоятся!

– Тебя, что ли, побоятся? Да ты для них уже старпёр брюзжащий будешь… Побоятся!!!

– Вообще, да – не побоятся. Они грамотные сейчас все. Чуть что, сразу – полиция, родители. Не такие какие-то они. Мы по-другому жили. Драки, «стрелки». И попробуй пожалуйся дома – завтра же на улице назначат стукачом, уважение потеряешь – а это страшнее всего, когда тебя не уважают. Поэтому и за поступки свои отвечали, а не по полициям бегали.

– Чувствуешь, Варлам? Посыпать ещё рано, а душок-то песочка дряхлого попёр! «Мы по-другому жили»! Вот оно – отцы и дети! Не помнишь, как нам за «Раммштайн» чуть ли не батюшку из церкви вызывали? Не ебанулся ли их сынок случаем? Как только начинаешь осуждать пиздюков – всё, считай ты уже «дядя Варлам». Только воспоминания «как мы с пацанами…» и остались. А сейчас…

Не успел я договорить, как у подъезда остановилось такси и из него вышла Оксана, нервно озираясь по сторонам.

Вот и всё, нахуй. Пан или пропал. Я быстро спустился к выходу, рассчитался с водителем и, тупо улыбаясь, уставился на гостью.

– Ну, и хули смотришь на меня? Ты куда завёз меня, тупица?

– Оксан, не ругайся! Давай войдём сначала, здесь друг мой живёт, там всё и разрешим! Что ты вот так сразу!?

Оксана, казалось, оторопела от такой наглости. Она с минуту в упор сверлила меня взглядом, после чего пугающе спокойно произнесла:

– Нет, ты вот, действительно, дебил, или мне в психушку пора? Реально, как понимать весь этот цирк? То есть я, надеясь на серьёзный разговор, ехала сюда, сама обдумывала, как нам поступить, а сейчас должна подняться к какому-то бухому, как и ты, другу? Хуй знает к кому, хуй знает где, и, как я уже поняла, хуй знает зачем?

– Не совсем так, ты утрируешь, Оксан. Мы на Выхино, у моего друга, собираемся решить наш вопрос!

Я подошёл к двери, отворил её и жестом пригласил Оксану войти. Та, продолжая осматривать меня, к удивлению, проследовала в подъезд.

– Четвёртый этаж.

– Да хоть десятый. Я в туалет хочу.

– У нас есть туалет!

– Да что ты!? А я думала, вы в окно гадите!

Из-за приоткрытой двери квартиры доносились голоса моих товарищей и какая-то музыкальная попсятина. Я уже сам утвердился в нелепости ситуации. Со стороны это выглядело, как будто трое подвыпивших парней пригласили на «хату» шалаву.

– Вот туалет! – я включил свет в сортире и рукой указал на унитаз.

– Ты охранять меня собрался?

– Ну да, располагайся!

Я проследовал на кухню, где очень быстро размешал виски с яблочным соком для Оксаны. Конечно, в новом, чистом бокальчике. Фрукты оказались, однако, кстати. Ребята сидели и мирно общались, будто и нет меня. Они лишь взглядами вопрошали: «Ну как? Всё хорошо?» Когда же на кухне появилась Оксана, разговоры стихли.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – Виталик светился от счастья.

– Твою ж мать! Что я здесь делаю? – гостья со вздохом опустилась на предложенный ей табурет. Она двумя глотками запрокинула в себя виски с соком, и мне показалось, что происходящее уже не беспокоило Оксану.

– Ну, выкладывай свои мысли Алекс. Зря я сюда пёрлась что ли.

– Оксан, если честно, думаю, стоит всё оставить как есть. Ну, погутарит народ, позлорадствует, да и успокоится!

– Это всё?

– Всё. На большее меня не хватило.

Ещё одна порция алкоголя проникла во чрево моей собеседницы. По всему видно, она не дура прибухнуть