– Вы, Вы понимаете, что Вы сказали, Вы сейчас говорите о разжигании ненависти в обществе, о кровопролитии, – прошептал опять ведущий, словно боясь своих слов.

– Ну почему же. Когда преступника казнят, это же не говорит о разжигании ненависти в обществе.

– Да, но его казнят по приговору суда.

– А кто избирает суд?

– Как кто, народ.

– Правильно, вот я и предлагаю то же самое, только чтобы приговор приводился народом без посредников, то есть суда.

– Но это, же самосуд?

Тут в студии поднялся очень сильный шум, скорее это был не шум, а ураган эмоций. Стали кричать все соискатели крезидентского кресла. Кричали, возмущались, хотя создавалось такое ощущение, что они просто балдели, так как у них появилась общая жертва, на примере которой они бы могли показать свою высочайшую нравственность. Им вообще-то была безразлична психология этого человека, им была безразлична и нравственность, как своя и уж тем более его, а на народную нравственность и духовность они вообще чихали, но им надо было поднять свой рейтинг, а тут вдруг появилась такая безграничная возможность. Можно говорить о том, что не требует определенной конкретики и зарабатывать на этом голоса избирателей. Некоторые даже создавали видимость того, что они хотят выбросить из студии Айвона Бытиева, вскакивали со своих мест, делали шаг вперед и опять садились. В общем со всем своим великолепием играли на публику. Бытиев сидел в своем кресле и спокойно наблюдал за всем происходящим. Первые дебаты закончились. После этих дебат рейтинг Айвона, конечно, был, что называется «ниже некуда». В обществе стали появляться высказывания даже о физическом устранении Айвона Бытиева. Негодование было огромное. Да, конечно, многие приняли высказывания Айвона с истинным негодованием, все их естество не могло принять такого подхода к человеческим отношениям. Были такие, которым было все равно, но они хотели показать окружающим, что они высоконравственные личности и тоже негодовали, культивируя свое тщеславие. Пресса просто захлебывалась от злости. Общество практически стало соответствовать тем высказываниям, что сделал Бытиев о нем.

Прошло пару дней, ажиотаж стал спадать, истерия угасала, тщеславие было насыщено и вдруг стали появляться высказывания людей в поддержку мнения Айвона. Правда, это были высказывания не 100% поддерживающие Бытиева, но уже не осуждающие его, а пытающиеся понять его мысли.

Наступили вторые дебаты. В студии, где они проходили, вначале была полная тишина. Правда, некоторые из претендентов на крезиденсткое кресло саркастически улыбались, поглядывая на Айвона Бытиева. Первому слово дали Айвону. Он выдержал некоторую паузу, а потом начал говорить:

– У нас в стране люди стали быдлом, хамство и презрение друг к другу достигло высочайшей величины. Чем больше человек сделает зла другому, тем больше восхищается собой, тем больше мнит себя вершителем судеб. Каждый старается сильнее подавить другого. Хамство и насилие, как духовное, так и физическое процветает в обществе. В общественных местах практически невозможно появляться. Толкнуть, ударить, осмеять, унизить и проявить свое презрение к другому – стало нормой. И все это происходит от безнаказанности. Безнаказанность – вот то чрево, из которого появляются все низменные и порочные деяния человека. И чтобы прекратить появление сего негативного, надо уничтожить это чрево. Аннигилировать источник зла. И никакое духовное воспитание, нравственные наставления не помогут, пока не будет страха перед наказанием. А вот через страх наказания за содеянное, начнет появляться осознание того, что мы несем и делаем другим. Появится ощущение наших деяний к другим, на себе. И человек испытает на себе все «радости и наслаждения», которые он, своею подлостью, доставляет другому человеку. Нравится ему, когда ему бьют морду, что ж бей другим и с торицей получай «вознаграждения», а не нравится, не бей другого.