Слышу голос родной: «Вася! Кто я? Где я?!»

Пришлось идти, подбирать чадо любимое. Пока патруль не подобрал.

И вот я на рынке.

А тут коммунизм!

Все в чистых халатах!

В масках и перчатках!

«Здрасьте!» «Пожалуйста». «У нас сегодня всё почти даром!» «Заходите почаще!»

Я аж на улицу вышел – адрес уточнить. Туда ли попал?!

А цены! Цены!

Даже осетрина не дороже червонца! Я уж не говорю про мою мойву – шестьдесят копеек килограмм. Яблоки – пятьдесят копеек ведро! Хлеб – двадцать две копейки…

Подбегает ко мне халдей в галстуке:

– Чего изволите?

Я помялся да и спросил:

– Это вот чо у вас тут за цирк с конями? Такая благодать неземная? Я проспал чего-то? Может, вчера, пока Ваську в кладовке спать укладывал, коммунизм объявили?

Поскучнел халдей.

– Тьфу на тебя, скаженный! Телевизор смотреть нужно! А не похмеляться с утра!

Хотел, было, я ему в лоб зарядить, но интересно ж узнать – вдруг ночью какая революция была?

– Ты меня тут не костери, не нарывайся. Давай чётко и по пунктам: почему свинина по два сорок?

Вздохнул в галстуке и поясняет:

– Ждём кандидата! Велено сделать так, чтобы он окунулся в своё розовое детство. Потому что обещает нам именно тамошнюю житуху. Мол, это сделать легко и просто. Главное, захотеть.

– И чо? – интересуюсь. – Народ уже захотел?

– Сдурел? – вытаращился на меня продавец. – Наши плачут, а покупателей пачками в психушку отвозят. Потому как те сразу решают, что у них в голове заработал телевизор с программой «Время».

Тут я с ним согласился. У самого голова кругом.

Поэтому я быстро купил мойву на шесть рублей (на всякий случай), литр подсолнечного масла и бутылочку по три рубля шестьдесят две копейки.

И бегом с рынка. Пока не отобрали.

Бегу, а сам думаю: «А вдруг, кандидат и правда добьётся такого ценообразования и такого продуктоизобилия? Хорошо бы. Вот только что будет с зарплатой? Опять тридцать рублей аванс и полтинник в получку?»

Вот ведь! Главное у халдея не спросил.

Как теперь голосовать!?

Фома стоял в очереди. В присутственное место. Над входом висел весёлый лозунг – «Господа! Будьте взаимно бдительны!»

Мозг загрузился. И не сразу врубился в глубину смысла этого призыва. Ну, типа, надо стоять друг от друга подальше, дышать пореже, не плевать на ближнего. Ибо ближний может плюнуть в твою сторону. Или чихнуть.

Наступила новая эра в жизни страны. Эра великого карантина.

Надо отметить, что умом особым Фома не блистал. Потому что от природы был неверующим. Всё подвергал сомнению. Главная установка: если я чего не видел, значит, этого нет. Не верил, например, в электричество. И пытаясь доказать, что его не существует, сунул два пальца в розетку. Получив мощный удар, от которого свело зубы, а рот наполнился кислой слюной, он всё равно не поверил: не видел, значит, его нет. И назло всем стал скручивать провода пальцами, не отключая напряжения. Только поплёвывал да вздрагивал.

И был у него друг – Павел. Такой же невера.

В общем, жили-были Павел да Фома. Да чего там жили-то? Они были! Потому что жизнь в карантине вряд ли можно было назвать жизнью!

А карантины в наших краях объявлялись то тут, то там.

Вот весна пришла. Пошёл народ за черемшой да шашлыками. Все ж знают, что шашлык без черемши это как коньяк без звёздочек – обычный самогон на кедровых орехах. А к черемше обязательно клещ прицепится. К букашке этой, не хуже самого клеща, цепляется и чиновник. Трах-бах, объявляется карантин. Всем сделать прививки! Никаких шашлыков. Сидеть дома до особого распоряжения! В лес ни шагу! Потому что огнеопасно! Где пожар и где клещ?! Поди, разбери.

Народ послушно по диванам рассаживается. Восемнадцатый раз смотрит как «Иван Васильевич меняет профессию».