Учитель не в силах осмыслить происшествие холодной ладонью провел по своей седеющей бороде. К месту гибели незнакомца бежало несколько рабочих и охранников. Не прошло и пятнадцати минут, как вместе с духовным контролером концерна «Чина» Вахой Хани прибыл и полицейский чиновник из Управления абсолютной транспортной безопасности (АТБ) … Гибель чистопородного тайпина воспринималась в государстве как чрезвычайное событие.
Во время беседы в отделе Управления АТБ Ада Бек-Бой услышал крайне удививший его вопрос, когда чиновник переспросил:-
– О какой женщине вы говорите?
– О той несчастной, что не успел спасти этот бедный парень, – все больше удивляясь, ответил учитель.
– Но никакой женщины не было, никаких следов ее не обнаружено, понимаете? – с раздражением заявил полицейский. – Вам показалось.
– Но позвольте! – в полном изумлении воскликнул Бек-Бой, – я свободный гражданин, с полной социализацией по роду и фамилии, здравомыслящий человек, специалист в области психологии… Да, черт побери! Я видел ее, как вижу вас! Именно так. Поверьте мне!..
Чиновник опустил голову, прикрытую красной феской, выдержал долгую паузу, затем взял лист из папки с документами и начал читать, изредка бросая бесстрастный взгляд на учителя:
«Настоящий протокол составлен для обзора места происшествия. Место происшествия – станция Лазарет-Шон, территориальные владения концерна «Чина». Суть происшествия – гибель чистопородного тайпина в результате наступления смертного часа. Причина наступления смертного часа – случайный наезд рейсового состава. Потерпевший – Аджи Ульрих Мара, духовный консультант торговой фирмы «Жанна-Амур».
Нет иных, вызывающих вопросы обстоятельств, нет иных, не указанных в протоколе людей и объектов, имеющих отношение к данному делу».
Холодные глаза ящера уставились на учителя и полицейский добавил:
– Как видите, женщины нет, нет, и все тут. Это слишком старо, чтобы осложнять и без того сложную жизнь, – чиновник говорил откровенно нравоучительным тоном. – Вы ведь понимаете, что мы не ищем призраков? – он склонил свое матовое лицо к учителю.
– Возможно, никто их не ищет, – Бек-Бой не отводил взгляда от своего собеседника, – я знаю, что видел нечто необъяснимое, и видел часть очевидного – этот парень погиб страшным образом. Объясните мне часть очевидного…
Чиновник подошел к окну, за которым огромный синевато-грязный небоскреб закрыл полнеба. Он опустился на край стола, и как-то по-детски поджав ноги, неожиданно сказал:
– А может это нечто похожее на робота? Человек-невидимка? Может, это заговор против общественного порядка?..
– Нет, что вы?! – Бек-Бой приподнялся на стуле, – где же все эти винтики и лампы, что в роботах бывают? Ведь ничего не нашли…
– В том-то и дело, что ничего. Нет волос, пятен пота, каких-либо остатков с генетическими показателями. Абсолютно ничего. Вы понимаете, о чем идет речь? Вам все показалось.
– В наш век, знаете, все может быть, – учитель глядел исподлобья, – кто знает, может проекция какая-нибудь, образы искусственные… Я это видел. Может быть спектральные образы… Но это пока возможно только в теории. Ведь если это удастся на практике, то это будет страшным оружием против человеческого разума.
– Почему? – теперь в голосе полицейского были нотки растерянности, – объясните, пожалуйста.
– Как вы не понимаете, ведь мнимые образы могут заменить охрану, могут использоваться как угроза нападения, как приманка, – осененный внезапной догадкой и смыслом последнего примера, Ада Бек-Бой осекся на полуслове.
– Вы склоны считать, что в нашем случае, – чиновник пригнул голову набок и с таким странным видом встал. – В нашем случае Аджи Ульрих Мара стал жертвой такой приманки? – голос стал скрипуч. Вы должны забыть всё, что видели и слышали.