Это стихотворение тоже написала от имени Володи, словно он от туда говорит…
Глава 7
Я долго училась этому – просто быть. Быть и не мешать, помогать, а не мельтешить, молча разговаривать. Надо тебе побыть одному, уезжаю в деревню к отцу или в нашу маленькую студию на Карла Маркса, чтобы если вдруг что-то случится, быстро приехать…. Можешь ночью позвонить «что делаешь, приезжай, не могу один, с тобой хочу». «Вова, ну ты гад. Сейчас буду».
Владимир Соколов у своего театра
Три часа ночи. Шуршу на кухне, пытаюсь еду приготовить. А ты кричишь из комнаты:
– Чего ты там творишь, иди сюда, все равно говно сваришь.
Ну, Воф…
Терпеть не мог, когда я начинала дома убираться. Категорически ненавидел.
– Воф, ну к нам же люди приходят. Будут думать, что у тебя жена засранка.
– Пусть думают что хотят, тебе-то что за дело до них.
— В чистоте то самим приятнее.
— Отстань со своей чистотой. Чистота это совсем другое.
— Дай хоть пол протру в коридоре. Натоптали ведь. Грязь вся по комнатам растащится.
— Я сказал не надоооо (орет). Иди и сядь вон в кресло. Сядь и сиди. Стихи пиши, а полы пусть другие моют.
Сидим и футбол смотрим. Обсуждаем, как наши в «собачку» играют. Так ночь и проходит.
Володя все про футбол знал. Много рассказывал. А еще мы биатлон любили смотреть и олимпийские игры. К открытию олимпийских игр всегда готовились. Наберем вкусной еды, жуем и смотрим. Обязательно торт – творожная полоска. И в шахматы резаться любили. Он очень круто играл. Я не уступала. Добивал меня до последней фигуры. На доске один Король оставался. Ему нравилось со мной играть. Говорил, хорошо защищаюсь. Умение играть в шахматы и рассчитывать ходы противника спасало меня неоднократно. Шахматы развивают стратегическое мышление. И так я осталась на шахматной доске одна… как шахматный король…
Рассказывал, как они в студенчестве с Валерием Гергиевым в настольный теннис играли. Тоже ведь спорт! Однажды Валерий Абисалович после вечернего концерта в Иркутском музыкальном театре приехал к Володе со свитой, и, вспоминая эти игры, сказал: «Мы ни о чем тогда не думали, у нас был только маленький, белый шарик, который надо было отбить» А еще сказал, что «огромный театр может быть пустышкой, а маленький театр на пятачке великим…». Прав Валерий Абисалович, действительно маленький театр может быть великим, если во главе стоит великая душа…
Но ты ушел и театр перестал быть великим. Мы с Валерием Абисаловичем часто об этом говорим. И слава богу, что он есть в моей жизни. Он очень расстроился, что я позвонила ему только через полтора года. Шумел на меня. Но ты же сам сказал, чтобы я набрала Валеру только тогда, когда пойму, что не справляюсь сама. Я пыталась справиться. Честно пыталась. Но однажды стало невмоготу. После того, как мне перерезали провода на компьютере, причем на твоем. После тебя я на нем работала. Но меня выживали из театра всеми силами, не гнушаясь даже таких грязных методов. Конечно, под покровительством Гергиева, мне стало спокойнее жить. У меня не было цели отобрать театр. Цель была защитить твой дух, твои идеи, твой мир, твою жизнь… отданную Иркутску, память о тебе, так бесчеловечно растоптанную нелюдями. Знаешь, что они должны были сделать в первую очередь – поставить тебе достойный памятник, а не меня добивать. Но они не поставили тебе памятник. Об этом позаботился мой добрый друг Сергей Алексеевич и его друзья. Хотя они очень далеки от мира музыки. Это мои коллеги юристы из прошлой жизни. Они не знали тебя, но памятник поставили именно они, совсем чужие тебе люди.