Я увеличила экран и развернула его к парням, хотя по инструкции информация и являлась конфиденциальной. Но нам еще как минимум год плавать в одной тарелке и лучше не портить отношения окончательно, а знакомство и так началось не лучшим образом.

– Командор?! – изумился даже флегматичный Шен, а Стивен удивленно присвистнул. – К таким же только профессиональных пси-спутников приставляют, а не стажеров, как мы. Может, ты все же что-то не договариваешь?

– Если я что-то не договариваю, то только потому, что ничего не понимаю, – задумчиво сообщила я, листая послужной список.

Участвовал, отличился, награжден, ликвидировал, засекречено… Да когда ж он кончится? Учебник по новой галактической истории и то короче был! Я уже пролистывала, особо не вчитываясь, чтобы добраться до самого главного – психолого-псионической карты. И вот тут меня ждал главный сюрприз.

– Тебе конец. Он полный псих, – заключили парни, прочитав, что двое последних псионов, приставленных к командору Азгору, погибли от его руки.

Судя по тестам и приложенным дневникам моих предшественников, психика у подопечного действительно была нестабильна, а вспышки ярости почти не поддавались прогнозу. И именно это, по всей видимости, и было ответом на вопрос "Почему я?". Поскольку выбор места преддипломной практики – привилегия наиболее успешных псионов в группе, мне, как отстающей, в прошлом году досталось ехать в больницу для душевнобольных или, говоря простыми словами, в "психушку". Там мне удалось показать себя на удивление хорошо, упирая не столько на силу воздействия, которой я просто не имела, сколько на его подбор и своевременное применение. Руководительница практики осталась мной довольна и даже похвалила перед приезжавшим туда куратором, являвшимся еще и членом комиссии по отбору в космофлот. А раз все встало на свои места, нужно сосредоточиться на предстоящей работе и как можно лучше изучить своего подопечного.

Полутора суток полета до распределительной базы мне едва хватило, чтобы изучить все имеющиеся материалы. Парни впечатлились размером моих проблем и с разговорами не лезли, даже Стив затих на своей койке, листая загруженные в инфоблок комиксы. Я тоже прихватила в дорогу старенькие вирточки, подаренные отцом еще до моего ухода в пси-центр, и загрузила на них коллекцию любимых и пару десятков еще не посмотренных фильмов. Но теперь мне было не до них.

Наладить контакт с подопечными, учитывая их бурный нрав и выработавшуюся за последние годы стойкую неприязнь к пси-спутникам, и так было задачей не из простых. Многие начинающие псионы вообще не считали нужным этого делать, воспринимая демондра лишь как объект контроля, которых будет еще немало и к которым не стоит привязываться. Определенная доля здравого смысла в этом была, поскольку почти десять процентов моих коллег до завершения контракта выгорали морально и сами проводили остаток жизни под специальным наблюдением. Но на качестве работы подобный подход сказывался далеко не лучшим образом.

У меня выбора не было. Командир космодесантников, один из шести функциональных командоров крейсера – это вам не буйный новобранец. Здесь придется ступать даже не по тонкому льду, а танцевать на лезвии бритвы. Особенно внимательно я читала показания самого Азгора, свидетелей и заключения экспертов о гибели моих предшественников, и здесь все было не так однозначно, как могло показаться на первый взгляд.

Изначальной причиной возникших проблем значилась перегрузка. Слишком большое количество боевых операций в короткий промежуток времени значительно повысили агрессивность и привели к нескольким срывам. Пока дело не дошло до серьезных жертв, командора на месяц отправили в родной мир, а потом приставили одного из опытнейших пси-спутников. Судя по его отчетам, все шло довольно неплохо, вспышки гнева становились реже, но в то время "Победоносец" вел целую серию тяжелых боев, десантников перебрасывали на наземные и станционные объекты. На корабле командор постоянно спешил и злился на медлительного в силу возраста псиона, тот, не желая провоцировать подопечного, пытался подстроиться, но физически не выдерживал нагрузки, о чем остались записи в обязательном для таких как мы дневнике, и однажды совсем чуть-чуть опоздал с подавлением вспышки гнева.