– Точно. Вот, только найти бы ещё нужный вокзал.

– Вон там, случайно, не наш? – спросил Онегин и указал пальцем на малюсенькое здание.

Малюсенькое здание, а за ним виднелась платформа, больше самого здания. А над входом небольшая потёртая табличка c еле – различимой надписью «Западное направление».

– Точно. Наш. – ответил Иван.

Ребята зашли. На весь вокзал лишь касса одна. Да и в той снова бабка какая – то сидит.

Они спросили билеты. Ей потребовалось целых десять секунд чтобы поудобней усесться перед посетителями и отложить свой кроссворд. И ещё десять секунд на выслушивание. Позже целую минуту она болтала что – то про дембелей и про билеты. Правда, не вслух. Через минуту билеты были у парней на руках.

Пройдя на платформу, они стали провожать взглядом всю местность. Только сейчас они увидели её в полном обзоре. И почувствовали, наконец – то, свободу.

Но недолго длилось столь приятное чувство. Поезд был уже на подходе. Не успели парни оглянуться в другую сторону платформы, как поезд уже тормозил.

При заходе они снова испытали радугу чувств. Ваня, заходя в поезд лёгко вздохнул, а Сашка произнёс про себя:

– Прощайте, поля… Надеюсь, не встречу вас больше. – и плюнул напоследок прям на платформу.

Поезд мчался достаточно долго. Дня целых четыре, а может и пять. Сколько всего солдатам удалось поведать. Пусть из окна, а за год в армии, всё же, столько всего не увидишь. Солдат преследовало чувство пустоты. Новое чувство свободы. Пред ними новое предстало совсем человечество. Ничего кардинально не поменялось. Но солдат удивлению предела не было. Почти всему они удивлялись. И даже на вопрос проводницы о чае каждый из них практически хором ответил:

– Так точно!

И также одновременно поняли, что сказали что – то не то. Но неловкую паузу проводница прерва́ла, прокричав им в ответ:

– Есть!

И тут же ушла. А солдаты переглянулись друг с другом, усмехнулись слегка, да и чуть подрасслабились. Наблюдали какое – то время в окошко. А тут чай уже принесли. Солдаты продолжали наслаждаться чудесными видами. На скорости виды все казались красивей. Речка красивей казалась. Ветки деревьев развивались в бесконечную даль. Простые каменные столбы пролетали быстро настолько, что глаз солдата не успевал их заметить. Плоские ущелья и ямы заставляли чувствовать добрую гордость. А на фоне возвышений, которые забирали лишь рельсы, пропадала вся гордость. Появлялся лишь страх небольшой. Но, в то же время, и всё любопытство из людей вылезало, ведь поезд всё поднимался. Скорость всё набирал, и почти что в небо взлетал… И снова плоский участок земли. А потом пронзающее жужжание. И сине – зелёная муть прямо под ними. Это был мост над водой. Речка и без того широка была, но солдатам всё равно казалось, что никакое море её превзойти никогда и не сможет. А ближе к городу дорога становилась спокойней, ровнее. Пейзажи переставали быть таковыми. Белые берёзки превращались в бело – серые стены каких – то построек. Поезд потихоньку уже скорость терял. А серо – белые оттенки стремительно принимали совершенно другие обличья. Сначала они становились коробками с дырочками – окошками. Потом и вовсе кончались.

Расписанный дом. Пейзажи дополняют прекрасно. И хоть уже стёрта чуть краска, глаза радуются, а сердце гордится. И даже зеваки не просто проходят. Даже само восхищение не даёт забыть о себе.

Рисунок размером с комнаты. Рисунок с мальчишкой. Да не с одним. Сзади качели с девочкой в розовом платье. Беззаботно, свободно и, не думая даже, какие совершения ей предстоят, наслаждается жизнью. А впереди всё тот же мальчишка. Ещё выше есть мячик. Футбольный. Отлетающий точно от ножки мальчишки. И всё это на фоне чистого неба. С ровным сияющим солнцем на седьмом этаже.